Преподобная Синклитикия Александрийская или малая аскетика

Епископ на кафедре должен служить день и ночь не себе, а миру (в евангельском смысле: Мф. 5:14, Ин. 9:5), он — не «что — то такое, что засажено в губернском городе за двенадцатью стеклами», как выражается ядовито Голубинский95, а великий устроитель душ и даже телес человеческих, православных и язычников, послушливых и беззаконных (1Кор. 9:20 — 22), он должен везде учить — не только в церкви (Мф. 26:55), но и дома (Мк. 2:1 — 2), и на улицах, и на перекрестках (Лк. 13:26), и если всем известная в городе женщина дурного поведения заговорит с ним о спасении, обязан, не стыдясь и не обращая внимания на людские пересуды (Ин. 4:27), беседовать с ней. Христос даже больше позволял делать (Лк. 7:38, 44 — 45, 48 — 50).

Все это не дело монаха как такового — человека, находящегося еще в пути ко спасению, но не противоречит долгу и правам монаха совершенного, уже достигшего бесстрастия и очистившегося от страстей96. (Следовательно, учительство как монашеское служение может иметь идейное и законное основание, хотя и в исключительных случаях.)

Как бы то ни было, но если епископ под каким — либо предлогом (кроме запрещения непосредственного высшего начальства, а не в порядке частной старческой дисциплины) не совершает дел общественного служения — учительства, старчества, исповеди, проповеди, не заботится о бедных, сиротах, вдовах, — он подлежит ответственности по канонам: в лучшем случае, должен быть лишен кафедры97.

Впрочем, разобраться до конца в таком деле мы не в силах, да и не считаем себя вправе. На то есть высшие нас.

И за сказанное просим у Бога и у них прощения.

…Преп. мать Синклитикия, без сомнения, не раз видя одержимых болезнью преждевременного учительства, с истинною любовью сердца и состраданием наставляла своих сестер и всех прочих: «Тому, кто сам не испытал деятельной жизни98, опасно приниматься за научение. Если кто живет в ветхом доме, то, принимая к себе странников, может погубить их в случае падения его дома. Так и те, которые сами прежде не научились добру, погубляли приходивших к ним за наставлением. Ибо словами они призывали ко спасению, а худою жизнью более вредили своим последователям»99.

Общий вывод из всего вышесказанного: добродетель надо хранить. И хранить — хоронить — тщательно, прятать на самое дно. «Как открытое сокровище легко похищается, — поучает снова Синклитикия, — так и добродетель узнаваемая и разглашаемая помрачается. Воск тает от огня, так и душа ослабляется похвалами и теряет твердость добродетели»100.

Еще сказала: «Невозможно в одно и то же время быть траве и семени; так точно невозможно при окружающей нас мирской славе сотворить плод небесный»101.