Отступник на краю империи

* * *

— Почему вы припёрлись? — возмущался Федя, помогая разгружать сумки с едой. — Я отлично проводил время.

— Мы заметили, — хмыкнула Джан.

Оружейник везде навесил гирлянды мерцающих лампочек, блестящих «дождиков» и «морских звёзд», которые символизировали достаток и обновление. А ещё мы поймали его на швырянии петард с террасы.

— Жарить будете? — достав из пакета ведёрко с мясом, Федя сменил гнев на милость.

— Вроде того, — хмыкнул я.

— А поздравление лидера клана будем смотреть? — мальчишка продолжил допрос.

— Будем, — рассмеялась Джан. — Но ведь это же запись, Федь.

— Ну и что, — надулся паренёк. — Мы всегда с мамой и папой смотрели…

И мне вдруг стало жаль толстяка.

Когда в детстве всё, что казалось незыблемым, рушится со смертью близких… это неправильно. Никто такого не заслуживает. Я по-новому взглянул и на мандариновое дерево, которое Федос притащил с Цветочной площади, а затем любовно украсил дутыми стекляшками, и на петарды, и на гранатовый сок в графине, который он выставил на кухонный стол, и на тщательно убранную комнату паренька. Надо же отдавать долги Старому году, убирать бардак, соблюдать чистоту. Мир станет проще и понятнее. Так его учили.

Я подумал, что князь Трубецкой мог умереть в эту ночь, а запись с его обращением транслировали бы по телевизору. И десятки, если не сотни тысяч детей по всей губернии, сидели бы за праздничным столом, ничего не подозревая. Радовались бы теплу, спокойствию и привычным ритуалам.

— Посмотрим, — я хлопнул мальчишку по плечу. — И других, если надо. Волков, например. У них же другой часовой пояс…

— О, круто! — воодушевился Федя. — А спать после этого не уложите?

— Сегодня нет, — Джан, переглянувшись со мной, всё поняла. — Оттопыривайся.