Наследство Ушедших

Роман Артемьев
100
10
(1 голос)
0 0

Аннотация: Я, в общем-то, к любому посмертию был готов, начиная от светящегося коридора с ожидающим в конце высшим существом и заканчивая вполне классическим раем. Даже царство Хель не отвергал. Валгалла мне не грозила - туда попадают только воины, а я к таковым не относился, профессия у меня была сугубо мирная. Ключевое слово тут "была", потому что сейчас я поневоле мечом махать научился. Иначе родственники просто меня бы не поняли. Жизнь тут простая - ты либо воин, либо, в лучшем случае, кому-то принадлежишь. А всё-таки дорожу свободой.

Книга добавлена:
24-08-2023, 21:42
0
221
54
Наследство Ушедших

Читать книгу "Наследство Ушедших"




Глава 1

В городах отражаются эпохи и люди.

Пусть смутно, но я помню Питер. Санкт-Петербург, Петроград, Ленинград и, что приняли далеко не все жители, снова Санкт-Петербург. Столица империи, со всеми её блеском и грязью, навсегда оставшаяся таковой. Очень разные люди, гордившиеся местом, в котором живут. Холодный, равнодушный, надменный город, не любящий чужаков.

Берёзов иной. Тоже столица, только не империи, а княжества, самого восточного из славянских княжеств. Жителей намного меньше, постоянных всего тысяч тридцать, не более, и почти четверть взрослых мужчин носят воинский пояс. За последние пять сотен лет город уничтожался дважды — один раз орда пришла, во второй, сто лет назад, тогдашний князь в многовекторность доигрался. С тех пор не всех соседей у нас любят, да… Каменных строений почти нет, даже опоясывающие кромник стены деревянные, даже Обители выращены из деревьев. Дома в лучшем случае двухэтажные и позволить себе этакую роскошь могут только бояре. Живет народ подворьями, одно подворье — одна семья, причем не «папа, мама, два ребенка», а не менее десяти человек, три-четыре поколения под властью матерого патриарха.

У нашего рода в городе своего подворья нет, поэтому во время наездов останавливаемся на принадлежащем сотне. Таких, можно сказать, общественных, здесь тоже немало. Они относительно небольшие и больше похожи на постоялые дворы, но с отдельными комнатами на два-три человека, что по местным меркам — бешеный уровень комфорта.

— Тиша!

Кричал дядя Милорад, и я поторопился закончить расставлять мешочки с зельями на полке. Да, именно кожаные мешочки с деревянным кольцом у горла. Стеклянные флаконы здесь есть, и много, только они дороги и ради хранения обычных простеньких стимуляторов их никто использовать не станет.

— Держи, — едва я вышел из пристройки, дядя сунул мне в руки берестяной короб. — Убери подальше.

Выглядел он потрепанным, со слегка надорванным рукавом рубашки, и я рискнул спросить:

— Что-то случилось?

— Напали на меня, хотели это, — он взглядом указал на короб, — отнять. Так что по улицам ходи осторожнее.

Нелишнее предупреждение. Из-за готовящегося похода у нас внезапно появилось множество врагов, причем некоторые из них очень влиятельны. С другой стороны, персон, заинтересованных в успехе, всё-таки больше.

В принесенном коробе оказались флаконы с клеймом Обители Исцеляющей, и я спрятал их в местечко потемнее. Зелья, подстегивающие регенерацию, стоят не меньше серебрушки за дозу, будет обидно, если они испортятся из-за неправильного хранения. Не говоря уже о том, что накажут меня старшие без жалости. Так-то они к излишней жестокости не склонны, просто считают, что отроку лишняя розга не повредит, особенно если порют за дело.

Дверь скрипнула, в проем просунулась голова Завида:

— Молчун, ты к Синеокому идешь? — я кивнул. — Пошли вместе, мне тоже туда.

Молчун — это я. Вообще-то говоря, моё внешнее имя, известное всем, звучит как Тихомир, близкие зовут Тишей. Просто в раннем детстве, когда память начала просыпаться, я старательно держал язык за зубами, чтобы чего случайно не ляпнуть, и привык больше помалкивать, чем говорить. Так прозвище и возникло.

Стоило мне выйти во двор, Завид пристроился рядом и принялся болтать:

— Представляешь, Заяц, сын Мещери, с Истомой-кожевенником подрался, да крепко так, мало до ножей дело не дошло. Никак Горицу, ту, что племянница Ждана-кузнеца, поделить не могут. Еле растащили.

Два парня чуть ли не насмерть бьются ради девушки, беременной от третьего, причем родня их дружно поддерживает. В нашем мире крутили бы пальцем у виска, но местные считают иначе. Раз в шестнадцать лет дите понесла, значит, не пустоцвет, ещё нарожает, брать в семью такую не просто можно — нужно. Если до конца доносит без выкидыша, то и без приданого возьмут. А то, что у ребенка кровь другая, никого не волнует. Муж младенца на руки возьмет, идолу предков покажет, губы своей кровью помажет, и всё — в род принял, теперь родной сын.

— Ты к Ждану ходил?

— Ага, там про драку и услышал. Горица дово-ольная!

— Ещё бы! — хмыкнул я. Впрочем, до малолетней кокетки мне дела не было, меня волновало другое. — Ждан мою кольчугу починил, не знаешь?

— Сказал завтра зайти. Не повезло тебе!

— Повезло, — не согласился я. — Если б не кольчуга, лось бы мне бок пропорол.

— А, ну так-то да…

На последней охоте лось (жуткая бронированная тварь с острыми рогами) внезапно прорвался сквозь строй охотников и бросился на стоявших в отдалении отроков. Повисшие на ляжках ящеропсы задержать его не смогли. Несколько лучший эффект оказал брошенный мной простейший Лепесток Огня, однако зверюга всё равно дотянулась до нас с братанами. Прежде, чем взрослые добили её, лось успел ткнуть меня рогом и хорошенько приложить копытом по бедру Твердяты. В результате у братана бедро в труху, он из-за этого сейчас дома остался, ну а у меня перелом ребер с левой стороны и длинный разрез в кольчуге.

На ладонь правее, и мы бы сейчас не разговаривали.

— Кто на Милорада напал, не знаешь?

— Пришлые какие-то, — откликнулся Завид. — По виду с юга пришли. Он их в сторожу сдал, там до княжьего суда держать будут.

— Князь им виру назначит и отпустит.

— Ну да, по обычаю так выходит.

И ведь не побоялись на опытного, сильного воина напасть. Хотя от удара кистеня по затылку опыт не всегда спасает.

До обители недалеко, минут за десять дошагали. Березов вообще город маленький, большим он кажется из-за того, что каждое подворье занимает приличную площадь. Кроме того, город стоит на перекрестке торговых путей, с юга и запада по дорогам приходят обозы с товаром, с севера спускаются л о дьи, тоже везущие всякий полезный груз. И людей, конечно же. Весной и осенью, когда распутица не позволяет путешествовать, население столицы чуть ли не в два раза меньше, чем летом и зимой.

Завид трепался, я посматривал по сторонам, как дядька велел. Инциденты случались постоянно, хотя до трупов дело не доходило — кровники никому не нужны, да и княжеское терпение тоже имеет свой предел. Особо волноваться не стоило. Мы сейчас в центральной части Березова, людей на улицах много. Народ здесь жесткий, тертый, если увидит, что кто-то нападает на двух малолеток, мигом вмешается.

На площади перед Обителью, традиционно, разместился рынок. Торговали здесь почти любым товаром, существующим в восточных княжествах, начиная от воска и заканчивая ювелирными изделиями. За порядком присматривали стражи с нарукавными повязками синего цвета, они бродили между рядами, в основном кучкуясь около прилавков с различной едой. Там же сновали всякие оборванцы, старательно не попадаясь на глаза охранникам.

Мы с Завидом издали поклонились паре знакомых и, не задерживаясь, прошли к входу в Обитель. Перед тем, как войти, отвесили куда более глубокий поклон символу местного покровителя — изображению синего глаза, нарисованному на высокой каменной плите справа от массивных ворот. Настоящее имя Синеокого не является какой-то тайной, просто в нем есть звуки, не произносимые человеческим горлом, поэтому бога, как и остальных покровителей, называют по прозвищам.

— Ты на ристалище? — спросил друг.

— Да.

— Вон старец Ростих стоит, — указал Завид, — спросим, какое свободное.

Формой вежливого обращения является молчаливый поклон. Здесь вообще часто кланяются, причем все, из любого сословия, только по-разному и добавляя различные слова. К незнакомцу обратятся с приставкой «уважаемый», знакомого человека принято называть по статусу, то есть «боярин», «мастер», глав семей называют «господарями». Всех, служащих в Обители и носящих накидки соответствующих цветов, называют старцами вне зависимости от возраста. Хотя, справедливости ради, молодых среди них я не видел.

— А, отроки Тихомир и Завид, — узнал нас Ростих. — Опять дурью маяться пришли?

— Почему дурью-то, старче! — обиделся Завид.

— Чем же ещё⁈ Ты, Завид, простую укрепу за шесть ударов сердца ставишь. Но вместо того, чтобы её тренировать и скорость повышать — знай себе с копьём скачешь!

Старец, конечно, прав. Завид неусидчив, отсюда и его проблемы с укреплением тела, сокращенно называемым укрепой. Осознанно проращивать тонюсенькие капилляры божьего сплетения долго, муторно, сидеть в длительных медитациях парень не любит, порывается куда-то бежать. Потому и отстает в ведовских дисциплинах.

— А ты, Тихомир, зачем Заморозку мучаешь? — развернулся ко мне старец. — На сколько раз хватает-то?

— На три, старче.

— Воот! На три! Силенок пока мало, тело не готово, божье сплетение ещё слабенькое для первого круга-то! Лучше бы Лепесток шел отрабатывать.

— У Лепестка эффекта паралича нет, — возразил я. — К тому же, старче, месяц назад меня всего на две Заморозки подряд хватало. Стало быть, сплетение развивается.

— Надорвешься, дурья твоя башка!

— Не надорвусь. Я к Веселе Желановне на осмотр сходил, она сказала — можно.

— Да? — неподдельно удивился Ростих. — Надо же! Я с ней поговорю, неужто и впрямь не возражает!

— Куда нам идти-то, старче? — вмешался Завид.

— Да на двенадцатый идите, он сейчас свободный, — махнул рукой ведун. — Разносите на здоровье.

Из той истории с лосем я сделал нужные выводы. У меня было время подумать, пока на лавке валялся, ребра сращивал и жиденькую кашку глотал. Если бы тогда зверюгу удалось хоть чуть-чуть притормозить, он бы до нас не добежал, его раньше завалили. Следовательно, нужно изучать заклятье с эффектом льда или паралича, чтобы больше таких инцидентов не случалось. Лучше льда — паралич не на всех тварей действует.

Слабейшим заклинанием льда считалась Заморозка, её я и начал учить. Учеба шла туго, Ростих не зря считает, что я прыгаю выше головы. Всё-таки Заморозка входит в первый круг мастерства, тогда как нам, отрокам, по силе подходит только основной. Всё, что выше, вытянуть сложно.

Ристалища, предназначенные для отработки заклятий, больше напоминали короткие стрельбища. Десять-двадцать метров в длину, по бокам стенки высотой метра четыре, чтобы косые юнцы соседям не мешали, в конце мишень стоит. Стенки укреплены и слабенькими заклятьями их не пробить. На пятнадцать ристалищ приходится один старец, готовый помочь, подсказать, ну и присматривает, чтобы буйные отроки чего выдающегося не натворили. Впрочем, присмотр помогает не всегда.

К неизбежным инцидентам относятся философски. Целители в Обители хорошие.

Ристалища расположены справа от входа, чем дальше, тем они крупнее и прочнее. Первыми идут те, где занимаются новички вроде нас с Завидом, в самом конце показывают мастерство воины пятой-шестой ступени. Или куда чаще, учитывая направленность Синеокого, занимаются ремесленники тех же кругов. Всё, что выше, тренируют на отдельных полигонах в глубине Обители и для показа стороннему взгляду не предназначено. Эти знания считаются тайными, жрецы Синеокого далеко не всем соглашаются их передавать.

Домой мы вернулись уже под вечер. Сначала я сплел три Заморозки и уселся в сторонке отдыхать, заодно наблюдая, как Завид без особого энтузиазма отрабатывает Огненный Лепесток. Получалось у него медленно. Затем мы разошлись — я направился в читальню, Завид же побежал к соседям, на большое поле махать оружием. Мне, в отличие от него, физические упражнения не нравились. Зато исторические хроники читал с удовольствием.


Скачать книгу "Наследство Ушедших" - Роман Артемьев бесплатно


100
10
Оцени книгу:
0 0
Комментарии
Минимальная длина комментария - 7 знаков.
24книги » Попаданцы » Наследство Ушедших
Внимание