Я твой по-прежнему, тебя люблю я вновь…
- Автор: Евгений Аллард
- Жанр: Любовные романы / Фантастика
Читать книгу "Я твой по-прежнему, тебя люблю я вновь…"
— Но тогда мы не успеем запустить в серию через две недели, — растерянно проговорил Сергеев.
— Ничего страшного. И работайте над остальными интерьерами. Зал Ленинки, обязательно проработайте.
Вернувшись в свой кабинет, я удобно расположился в кресле и включил видео.
Отдых на берегу реки, медленно несущий свои воды меж низких берегов, заросших плакучими ивами. Два худеньких пацана, один постарше, другой — младше, с визгом забегают в воду. Нина на берегу, лежа на животе, читает толстую книжку в темно-синей обложке с выдавленной золотом надписью «И.А.Гончаров».
Чёрт, я совсем забыл!
— Света, мне не звонил Кузнецов? — спросил я, выключив видео.
— Звонил, Олег Николаевич. Сообщил, что нашёл то, что вы искали.
— Замечательно. Соедините меня с ним, — попросил я.
Потянулись долгие минуты ожидания. Когда я начал уже серьёзно беспокоиться, по экрану, наконец, разошлись кругами волны, словно от брошенного в воду камня и проявилось добродушное квадратное лицо с курносым носом и хитрющим взглядом широко расставленных глаз, в которых скакали озорные бесенята.
— Привет, Алёшка. Говорят, у тебя что-то есть для меня серьёзное? — воскликнул я.
Таинственно улыбнувшись, он сделал малозаметное движение. В центре кабинета закрутилась невероятно точно выполненная трёхмерная модель книги в потёртом переплёте с надписью: «М.Л.Гофманъ и Сергъй Лифарь. Къ Н.Н.Гончаровой». Я покачал недоверчиво головой.
— Юбилейное издание? Первое? Нет, не верю. Такого не может быть.
— Может, Олег, — спокойно возразил Алексей. — Мы уже провели несколько экспертиз. Письма Пушкина к Гончаровой, изданы в Париже. Первое издание. Экземпляр номер тридцать восемь. Прекрасная сохранность.
— А факсимиле с писем есть? — затаив дыхание, поинтересовался я.
— Конечно, все как нужно, Олег. С двух писем.
Не сдерживая волнения, готового выплеснуться через край, я выскочил из-за стола и приблизился к вожделенному предмету, чтобы рассмотреть подробно.
— Когда сможешь точно сказать, что это оригинал? — пытаясь скрыть душившие чувства, срывающимся голосом, спросил я.
— Через пару дней точно.
— Не больше! Надо успеть, Алексей. Я хотел подарить Нине. У нас юбилей. Понимаешь. Она будет ждать.
Он едва заметно вздохнул и нахмурился.
— Ты уверен, что тебе это нужно? — пробормотал он. — Стоит немало…
— Ну не дороже денег, — усмехнулся я. — Ускорь, пожалуйста, экспертизу. И потом сразу оплачивай. Мои реквизиты не изменились.
— Ты не спросил цену, — осторожно напомнил он.
— Не важно. Абсолютно не важно.
Когда я возвращался домой, уже совсем стемнело.
Оставив машину в гараже, я направился по бетонной дорожке к крыльцу двухэтажного дома из розовато-красного кирпича под темно-красной двухскатной крышей, скрытого в буйной зелени деревьев. Сняв плащ, прошёл в гостиную, где кроме низкого журнального столика, кресла и тумбочки с проигрывателем виниловых пластинок были только высоченные книжные шкафы из резного красного дерева. Подошёл к одному из них, вытащив томик Пушкина, раскрыл сразу на нужной странице:
Я твой по-прежнему, тебя люблю я вновь
И без надежд и без желаний.
Как пламень жертвенный, чиста моя любовь
И нежность девственных мечтаний.
Прошли за днями дни, сокрылось много лет,
Где вы, бесценные созданья,
Иные далеко, иных уж в мире нет,
Со мной одни воспоминанья.
Отложив книгу, я подошёл к виниловой «вертушке», стоявшей на низкой тумбочке. Аккуратно вытащил из конверта пластинку, поставил на проигрыватель. Острая игла плавно опустилась на дорожку, полились щемящие звуки «Романса» Георгия Свиридова к повести Пушкина «Метель», так хорошо передававшие мои чувства: изящное кружево скрипки, которой вторили мощные звуки рояля.
Присев в кресло, я взял с журнального столика фотографию в простой деревянной рамочке с изображением улыбающейся молодой женщины с нежными ямочками на щеках.
Нина, моя жена, очень любила читать книги. Бумажные книги. Мне, владельцу крупнейшей компании по производству электронных книг, разделить это чувство было трудно. Хотя я старался найти для неё самые редкие издания. Чтение для неё было священным ритуалом, смысла которого я не понимал.
Проблемы возникли тогда, когда выяснилось, что у Нины аллергия на старую бумагу. Мы долго не могли понять, в чем причина приступов удушья, которые измучили её. И лишь со временем стало ясно, что читать бумажные книги она не может. Когда приступы переросли в нечто страшное, что не поддавалось контролю и лечению, я не выдержал и сжёг все бумажные книги в нашем доме. Все, до единой. Заметив их электронными копиями. Только две сотни специалистов во всем мире могут отличить мои копии от реальных книг. Ридеры моей компании имитируют все: шрифт, старинную, ломкую, жёлто-коричневую бумагу, даже переплёт любой сложности.
Но Нина заметила подмену. Она ни разу не пожаловалась мне, но в её душе что-то сломалось навсегда.
Моя жена умерла семнадцать лет назад. А мои сыновья выросли, и покинули меня. За семнадцать лет я восстановил нашу прежнюю библиотеку изданных на бумаге книг. И даже нашёл много новых. В моем доме нет ни одной электронной книги. Только бумажные. Мне кажется, когда читаю их, ощущаю частичку души моей жены, которая осталась в них.