Леди строгих правил. Сборник, книги 1-12

— Чем раньше, тем лучше, — отозвалась Эбигэйл. — Нам обеим необходимо приобрести некий светский лоск перед дебютом. Вам наверняка понравится леди Элинор. Я знакома с ней немного, и могу уверить, что это совершенно прелестная дама, очень светская и элегантная. А как она себя держит!

— Его милость познакомил тебя с леди Уайтберри? — совершенно растерялась я, застыв на месте.

Мисс Оуэн повернулась ко мне, и на лице ее было написано беспокойство.

— Что такое с вами случилось?

— Нет — нет, ничего… — тут же поспешила развеять ее опасения я. — Но скажите все‑таки, его милость познакомил вас с леди Уайтберри?

Эббигэйл кивнула. Она все еще казалась в высшей степени растеряной.

— А она гостила у вас?

— Да, Кэтрин. Она гостила достаточно часто и подолгу. Лели Уайтберри друг нашей семьи. Она была близкой подругой моей матери, и после ее кончины помогала первое время дяде Николасу с моим воспитанием. Он совершенно не понимает, что делать с девочками. Поэтому и отправил меня в пансион после смерти леди Анны.

Подруга не понимала к чему я клоню. Она слишком наивна и чиста… Я же почти что уверилась в том, что приставить к собственной племяннице лорд Дарроу пожелал не много, не мало, свою же любовницу. Эти намеки в доме Диланов… «Давняя дружба»… Какое очаровательное выражение, надо признать… Быть может, он так оберегал честь племянницы не ради заботы о ее благополучии, а ради того, чтобы однажды она оказалась в компрометирующей ситуации с нужным мужчиной.

Господи, куда же я попала… И как мне отсюда теперь вырваться?

— Кэтрин, вы побледнели… Вам дурно? — всполошилась подруга.

— Нет — нет, что вы, — отмахнулась я от ее заботы. — Просто душно. Не стоит волноваться обо мне. У меня крепкое здоровье…

К завтраку я спустилась все еще бледной. И это предавало моему смуглому лицу нездоровый серый оттенок. Так, вероятно, должен выглядеть труп…

Джентльмены уже приступили к трапезе, даже не озаботившись тем, чтобы подождать леди. Какое очаровательное у них отношение к хорошим манерам…

— Вы сегодня очень дурно выглядите, мисс Уоррингтон, — подметил мое состояние мистер Оуэн.

— Мисс Уоррингтон просто дурно спала, — ответил за меня мистер Уиллоби.

Я испытывала страстное желание запустить в кузена подруги тарелкой. Желательно с чем‑то горячим внутри. Но стоило не отступать от правил приличия…

— Благодарю, что не сочли за труд ответить за меня, — процедила я, скрыв под ресницами злой взгляд.

Кузен моей подруги тихо рассмеялся. Его наверняка развлекала моя злость, которая не могла остаться незамеченной. Мистер Оуэн раздраженно взглянул на родственника, но ничего ему не сказал. Как будто бы мы с мистером Уиллоби играли в игру только двоих игроков. И вмешиваться в происходящее брат Эбигэйл не собирался, пусть и не одобрял поведения кузена.

— Вам не следует слишком много лгать, мисс Уоррингтон. По крайней мере, нам, — заметил лорд Уиллоби, пришпиливая меня к спинке стула мрачным темным взглядом. — В особенности, если от правды зависит ваше же собственное благополучие.

Я растянула губы в вымученной улыбке.

— Это лишь впечатлительность молодой девушки, — ответила я с демонстративным легкомыслием. — И ничего больше. Лунный свет дает слишком много поводов для всяческих фантазий.

Как и общение с мисс Оуэн… Но о последнем я умолчала.

— И все же, когда еще раз на вас накатит приступ впечатлительности, извольте сразу обратиться ко мне, — отчеканил каждое слово лорд Николас.

Я растеряно моргнула.

— Но милорд, приступы… впечатлительности имеют свойство накатывать на меня посреди ночи, — сообщила я мужчине.

Как по мне эта причина была достаточной, чтобы не требовать от меня немедленных сообщений. Но мой нынешний опекун посчитал иначе.

— Значит, вы должны разыскать меня даже посреди ночи, — отрезал он.

Мои щеки загорелись от смущения и гнева. Как он только мог предложить подобное мне? Пусть род Уоррингтонов и обеднел, растерял прежние богатство и славу, я никогда не забывала о том, насколько он древний, как никогда не забывала и о родовой чести.

— Ваша милость, вы говорите о совершенно невозможных вещах! — воскликнула я, не сумев удержать в узде собственное возмущения. — Как можно даже предположить, будто незамужняя девушка посреди ночи станет искать общества мужчины?!

Я видела как заалело лицо мисс Оуэн. Она потупилась, не решаясь поднять взгляд.

— Мисс Уоррингтон, вряд ли кто‑то из присутствующих тут решит поведать посторонним о том, что вы вели себя неподобающим образом. Тем более, вам ли волноваться, юная леди? Вы уже достаточно часто нарушали правила приличия. И ведь никто не стал попрекать вас этим. Как и рассказывать об этом кому‑либо.

Не стал попрекать? Выволочки, полученные мною от лорда, вспоминать было неприятно… Так не ругали меня даже в раннем детстве.

— Даже если и так, — выдохнув отозвалась я, сжимая вилку в своей руки так сильно, будто хотела ее сломать, — ваш дворецкий говорил мне, будто небезопасно гулять по замку, можно легко заблудиться.

Молодые джентльмены с усмешкой переглянулись.

А лорд, чуть помешкав, произнес:

— Блэр бывает чересчур словоохотлив. Но я не могу поставить ему это в вину, ведь сам назвал вас еще одной моей воспитанницей… В замке действительно можно заблудиться порой. Но если действительно нужно, то найти дорогу не составит труда. В замке совершенно безопасно…

О да, разумеется, безопасно. Именно поэтому и умерли три леди Дарроу подряд.

— Может быть, лучше будет, если Кэтрин поживет вместе со мной? — неуверенно предложила мисс Оуэн, все также глядя в собственную тарелку. — Так, возможно, будет куда лучше… К тому же, тогда Кэтрин не придется никуда бежать посреди ночи. Я смогу ее успокоить.

Вообще‑то подразумевалось, что именно я буду успокаивать мисс Оэун, а вовсе не наоборот.

Лорд Дарроу размышлял над предложением племянницы с минуту, после чего милостиво разрешил мне переехать в комнату Эбигэйл. Признаться честно, я успокоилась, когда поняла, что мне не придется ночевать одной. Что же со мной сотворило это странное семейство? Никогда прежде я не была настолько труслива…

— Быть может, так будет лучше для вас обеих, — произнес он с каким‑то странным выражением в голосе. — Молодым девушкам свойственно нуждаться в обществе друг друга. А ваша взаимная приязнь с каждым днем все больше растет.

Это было правдой. Мы с мисс Оуэн привязывались к другу все сильней. У каждой из нас были те черты, которые напрочь отсутствовали в другой. Тем интересней нам было вместе.

До самого обеда мы с подругой занимали друг друга беседой и музыкой. Когда я садилась за рояль, мисс Оуэн бралась за вышивание. Акустика в замке была превосходна настолько, что я не желала умолкать ни на минуту, исполняя арию за арией, балладу за балладой. Эбигэйл оказалась на редкость благодарным слушателем. Сама она не была хорошей музыкантшей, да и склонности к пению не испытывала, но с удовольствием слушала других. Я же получила счастливую возможность потешить свое самолюбие. Если во всем ином я уступала мисс Оуэн, то играла и пела несомненно куда лучше нее.

Обедали мы с подругой только вдвоем. Джентльмены уехали по делам, предоставив нас самим себе, разумно рассудив, что ничье больше общество нам не требуется. И они были правы. По крайней мере, в отношении меня. Общество родственников мисс Оуэн меня до крайности утомляло, заставляло нервничать, чувствовать себя жалкой. Поэтому всех троих я по мере возможности избегала… Однако нельзя же было игнорировать трапезы…

А после обеда действительно прибыла леди Уайтберри. Женщина, которую я заранее считала воплощением всех возможных пороков. Или по крайней мере одного — прелюбодеяния.

Спустя полчаса после обеда, когда мы были в библиотеке, дворецкий Блэр с обычной невозмутимостью сообщил о визите гостей. Леди Элинор прибыла не одна, а с родственниками. Двумя кузенами и юной племянницей. Я понятия не имела, знал ли лорд о том, сколько людей прибудет вместе с его «старым другом», но Эбигэйл, разумеется, обрадовалась новым лицам в своем окружении. Хотя я не могла представить, кому бы мисс Оуэн не обрадовалась. Она обладала такой ангельской добротой, что рядом с ней я порой чувствовала себя величайшей грешницей на земле.

Леди Элинор Уайтберри была прекрасна как грех. И черный был ей удивительно к лицу. Наверняка именно поэтому она и не снимала глубокого траура который год. Он оттенял ее светлые волосы, мраморную кожу, яркие зеленые глаза. Она смотрела так, будто весь мир был у ее ног и вела себя соответственно. Ее кузены взирали на нее, как на живое божество. И в моей душе зародились некоторые сомнения, которые я постаралась тут же отбросить. Слишком уж непристойны они мне казались.

Мисс Оуэн буквально засветилась от радости при встрече с леди Уайтберри.

— Леди Элинор, как приятно, что вы решили выполнить просьбу моего дяди, — восторженно произнесла моя подруга, делая реверанс. — Мистер Ренфилд, мистер Вудроу, мисс Дрейк, рада приветствовать вас. Хочу представить вам мою дорогую подругу мисс Уоррингтон.

Я также сделала реверанс, замерла так на пару секунд, чтобы выпрямиться и начать с полным на то правом разглядывать новых знакомых. А они разглядывали меня. Мужчины делали это с вялым интересом, который поневоле начинаешь испытывать, встречая новых людей. Мисс Дрейк юная особа лет шестнадцати с худым острым личиком смотрела на меня с непосредственны интересом, который присущ только детям. Леди… Леди Уайтберри будто снимала с меня мерки. Для нового платья или гроба — это уже другой вопрос. Я в свою очередь также разглядывала ее платье из черного муслина, тяжелые серебряные серьги с аметистами в ушах, дорогое колье, чьей стоимости я просто не была в состоянии представить. Она умела носить дорогие вещи, эта леди Уайтберри. И производить впечатление она тоже умела. Возможно, именно этим она и могла сразить мужчину, подобного лорду Дарроу.

— Уоррингтоны — старый род, — заметила женщина, завершив свой осмотр моей скромной персоны. — И достойный. Я рада, что у нашей дорогой Эбигэйл появилась достойная подруга. Лорд Дарроу писал мне о вас, мисс Уоррингтон. Вы сумели произвести на него сильное впечатление.

Признаться, мне было безумно любопытно, что же в действительности сообщил о своей скромной новой воспитаннице лорд Дарроу. Интуиция подсказывала, что вряд ли в его письмах меня описывали в радужных тонах… Скорее, первым делом он бы помянул мое стремление влезть везде, где только возможно.

— Я польщена тем вниманием, которое оказано мне его милостью, — отвечала я так, как требовали приличия.

— Сейчас же прикажу слугам разместить вас со всеми удобствами! — воскликнула мисс Оуэн, беря на себя обязанности хозяйки дома, которой она сейчас и являлась до появления очередной леди Дарроу или же миссис Чарльз Оуэн.

До самого ужина я была избавлена от общества гостей замка. Эбигэйл настояла, что всем четверым непременно требуется отдых после долгой дороги. Я соглашалась с этими ее словами. К тому же так у меня появлялась возможность расспросить подругу о пока малознакомых мне людях. Я желала знать, какое именно поведение окажется для меня наиболее верным в сложившихся обстоятельствах.