Паутина влияния

— Нет, с собой не ношу. Но ты бы все равно не смог с него позвонить. Сигнала нет.

— Обидно, — я закусил губу. Было бы классно позвонить домой, родителям. Или друзьям. Даже тому же Краснову — и напомнить о себе. Но дом сгорел, сигнала нет — нет и меня больше для того мира. — Ладно, я должен был спросить. Так что с Большим Советом? Это какое-то собрание, мероприятие... бал?

— Нет уж, балов с тебя достаточно на эту осень, — высказала Виктория, пока Трубецкой посмеивался про себя. — Большой Совет — серьезное мероприятие. Участники к нему готовятся. Кто-то составляет акты, законы, выдвигает предложения. Составляется план. Иногда он настолько большой, что Совет длится не один день, а три. Больше его не проводят, а просто переносят на следующий месяц то, что не успели обсудить.

— И что, все три дня сотни человек просто сидят в одном зале и говорят, слушают, пишут? Мозги же закипят от первого же обсуждения!

— Нет, конечно. По первому обсуждению, если ни у кого нет вопросов, проекты принимаются и впоследствии изучаются более тщательно.

— Да все равно, как идет работа, я далек от политики. Перерывы должны быть, иначе я не успею ничего понять!

Слова Виктории меня ошарашили. Я не представлял себе собрания Большого Совета этаким торжеством или фуршетом, где пара сибирских генералов, раздирая поросенка, решают, где ниже по реке построить новую гидроэлектростанцию. Но, по ее словам, выходила полная противоположность, к тому же, на мой взгляд, совершенно бессмысленная!

— А что именно тебе надо понимать? Он ищет заговорщиков в своем окружении и хочет с твоей помощью их побыстрее поймать?

— План был именно такой.

— Ближайший Совет будет на следующей неделе. Мы с тобой успеем поговорить и обсудить твою тактику. Но вообще Алан прав, — Виктория посмотрела на меня с беспокойством: — как ты планируешь все успевать? Твоя задача быть поближе к Ане. Ты не только ее «жених» — уж не знаю, насколько реальный, это уже не мое дело, — но еще и защитник. Сегодня четверо пробрались в Галерею, где было полно наших. А что будет завтра?

— Поэтому мы сейчас обсуждаем все, — уже охрипнув, говорил я. — Мне не нравится текущая ситуация и нам давно пора брать все в свои руки. Посмотрите, нас давят со всех сторон. Поместье сожгли, не успел я в нем освоиться. Аню пытались опоить, как только она вернулась во дворец. Я ее туда до сих пор отпускать не хочу. У тебя убит помощник, — я ткнул пальцем в Дитера, — тебя только что вытащили из тюрьмы, Алан, тут вообще без комментариев.

— Да уж чего тут нравиться может, — присоединился к мрачному резюме фон Кляйстер. — Надежных людей очень мало. А надежных и лояльных — и того меньше. Но, друг мой, одно я тебе точно скажу — как только мы разберемся с этим проклятым шантажистом, я полностью в твоем распоряжении.

— Спасибо, — улыбнулся я.

— И я тоже, — добавил Алан.

— Мне показалось, или ты только говорил, что ты далеко от политики? — заметила Виктория. — По-моему, у тебя все получилось очень неплохо. Но сейчас нам действительно пора. Было очень интересно и, как ни странно, полезно. Этого я от тебя не ожидала.

— Рад помочь, — кивнул я и проводил их с Павлом до дверей. Там они задержались на несколько секунд:

— На всякий случай людей вокруг мы добавим. Незаметных, — пообещала Виктория. — Для общего спокойствия. А вообще мое мнение осталось неизменным: не надо лезть во все подряд. Будь с принцессой. Если что-то выяснил — скажи нам, мы разберемся.

— Не могу сидеть ровно, — я развел руками.

Виктория закатила глаза, и они с Павлом вышли, а затем направились в разные стороны. Я же вернулся в гостиную.

— Господа, думаю, что вам лучше остаться здесь, — обратился я к гостям с нотками легкого пафоса.

— Друг мой, собрание кончилось. Можно попроще, — заметил Дитер.

— Располагайтесь, — я показал на гостиную, ничуть не смутившись. — Попроще, как ты и просил, — а затем прошел в комнату и сел рядом с остальными: — Я очень рад, что мы нашли общий язык. Завтра все получится.

Затем я по очереди пожал руки Дитеру и Алану, оставив их обсуждать те дела, о которых не стоило говорить при всех, а сам обнял Аню и отправился с ней наверх. Девушка молчала, и я заговорил первый:

— Знаю, ты расстроена, но я не могу иначе.

— Почему? — ее лицо было серьезным, а карие глаза буквально сверлили меня насквозь. — Ты настолько уверен, что без тебя не обойдется ни одно дело? Ни Дитер, ни Павел, ни кто-то другой не смогут без тебя справиться? И сейчас ты так красноречиво молчишь, хотя внизу неожиданно много разговаривал. Почему ты молчишь? — уже громче произнесла девушка.

— Прогоняю дурные шутки из головы, — откликнулся я, стараясь, чтобы мои слова не звучали язвительно. — Ань, поверь, все будет хорошо. Просто сейчас кажется, что много проблем. А знаешь почему? — раз уж она вспомнила про мое красноречие, то я использовать его и дальше.

— И почему же? — слегка смягчилась девушка.

— Потому что до этого вечера все мы были как мухи. Каждый сам по себе, — я подошел ближе, обнял ее за плечи и повел рукой, показывая на угол. — И каждый попал в паутину чужого влияния. Но сейчас мы начинаем плести новую паутину. Свою собственную. И больше мы не мухи, а... — я резко остановился, потому что Аня громко зевнула. — Что, очень скучно звучит, да?

— Не тренируй свои навыки на мне, ужасно в сон клонит, — пробормотала принцесса. — Мне моя няня таких сказок на ночь не читала, чтобы я за две минуты спать захотела.

Она положила голову мне на плечо и притворно засопела. Я осторожно поднял ее и положил в кровать, а потом прикрыл одеялом. И лег сам.

Аня тут же перекинула руку через меня, подтянулась поближе и прижалась:

— Только будь завтра осторожнее, — сказала она, поцеловала меня и через секунду уже мирно посапывала рядом.