В лабиринте времени

— Это твоя женщина, Элайджа? — Исаак рассмеялся, словно сумасшедший. — Ты никогда не поймешь, что связываться с этими бл*дями — ошибка.

Пальцы Исаака сжали ее запястья, как тиски.

— Брат, я мог бы разорвать ее на куски. Как назойливую муху.

Ксио ни на секунду не усомнилась в словах Исаака. Парень был просто огромен, и, чтобы наглядно показать правдивость его намерений, он сжал её запястья так сильно, что кости захрустели, и, в конце концов, не выдержали напора. Боль была невыносимой, кость в ее правой руке треснула.

Комиссар Гербер, наконец, очнулся от своего шокового состояния. Звук выстрела разнесся во тьме, и нападавший был отброшен от Ксио силой удара.

Но это не остановило Исаака! Краем глаза девушка увидела, как Элайджа, набросившись на своего брата, похоронил его под собой.

Из пистолета комиссара раздался еще один выстрел, а за ним еще один. Два брата были сцеплены друг с другом, и Гербер никак не мог понять, в кого из двоих мужчин он попал.

Ксио поднялась на ноги и, шатаясь, сделала несколько шагов к комиссару.

Боль пронзила тело девушки, запястье пульсировало в такт её пульсу, но она должна была помешать полицейскому и безумному брату прикончить Элайджу. Своей неповрежденной рукой Ксио подняла с земли толстую палку и ударила Гербера по затылку. Он упал на землю, как тряпичная кукла. Дрожащими руками она подняла пистолет, лежавший на земле рядом с ним. Ксио была безумно напугана, но адреналин в ее жилах толкал ее вперед. Издалека она услышала сердитые голоса и лай собак. Через несколько мгновений полиция будет здесь.

— Исаак! — Ксио свистнула сквозь щель между передними зубами. — Эй, ты, ублюдок! — Сначала он не обратил на нее внимания. Ксио снова свистнула. — Безумный идиот, посмотри сюда, — закричала она во весь голос, наконец, привлекая его внимание. Исаак поднялся с маниакальной ухмылкой на губах и подошел к ней. Из его двух огнестрельных ранений шла кровь. Одна рана была на бедре, вторая — на правой груди, но, похоже, они не причиняли ему боль. Он без проблем подошел к ней, издавая какой-то звук, отдаленно напоминающий смех. Казалось, он даже не заметил оружие в ее дрожащих руках. Исаак склонил голову набок и, поджимая свои тонкие губы, наблюдал за ней, как за насекомым под увеличительным стеклом.

— Ты сбиваешь меня с толку.

— О, конечно же, я этого не хочу. — Голос Кси невольно надломился. Учитывая ситуацию, она должна была взять ноги в руки и бежать, куда глаза глядят. Однако она стояла как вкопанная, не в силах сдвинуться ни на сантиметр.

— Это был сарказм? Такая черта характера у нас не приветствуется.

Колени Кси тряслись так сильно, что стучали друг о друга. Ее руки дрожали, как осиновые листья.

— А ты храбрая или просто очень глупая женщина. Единственные люди, которые могут тебе помочь, лежат на земле без сознания. Только ты и я — мы остались вдвоем. — Страх от нескрываемой угрозы, звучавшей в его низком баритоне, пронзил все её тело. — Ты не сдаешься, это качество, которое Элайджа ценит в своих женщинах. Я не так сильно. Мои женщины просто должны кричать достаточно громко, когда я их трахаю.

Ее палец невольно дернулся на спусковом крючке оружия. Небольшого движения было недостаточно, чтобы спустить курок. Почему Кси колебалась? Зачем она тратила время на бесполезную глупую болтовню? Потому что она не была монстром. Полная противоположность Исааку. У нее была совесть, и девушка боялась сама стрелять в такого убийцу, как Исаак.

Но здесь выбор невелик, либо она, либо он. Ксио нажала на холодный металл спускового крючка. Отдача оружия пронзила все ее тело, горячей волной боли, начиная с запястья.

На Исаака это не произвело большого впечатления, наоборот, тяжело дыша, он продолжал идти к ней.

Ксио снова нажала на курок. Сила волны удара чуть не вырвала оружие из ее руки.

По крайней мере, второй выстрел попал в нападавшего и немного замедлил его движения. Исаак споткнулся и встряхнулся.

Девушка должна была использовать свой шанс, пока у неё еще имелись силы. Но ее правая рука невыносимо болела. Ее ребра горели с каждым изнурительным вздохом. Она едва могла дышать. Пистолет весил целую тонну. Ксио взяла оружие в левую руку. Больше нельзя ждать. Исаак снова пришел в себя. Она нажала на курок, и выстрелила три раза без сомнений и жалости.

Исаак по-прежнему стоял. Этот парень был пуленепробиваемым, что ли?

Он издал крик, который совсем не был похож на человеческий. Звук сирены достиг ее ушей, и она заметила голубое сияние сигнальных огней.

Ксио лишь на мгновение отвела взгляд, но этого момента было достаточно, чтобы Исаак успел быстро улизнуть. Она вздохнула с облегчением. За всю свою жизнь она никогда так не радовалась любопытным соседям и полиции. Ксио подползла к Элайдже, который истекал кровью, лежа на земле.

— Нам нужно уходить. — Элайджа был не в себе. Тем не менее, он сумел подняться, с трудом переводя дыхание и, опираясь на нее, пошел к машине.

На этот раз они отделались легко, но в следующий раз это будет не так просто. У нее не было ни малейшего представления, как одолеть такого сверхчеловека, как Исаак.

Ксио ехала час без конкретного пункта назначения, и плана, при этом нарушая все ограничения скорости. Она выжала из машины все, на что та была способна, и это было довольно много при мощности сто сорок лошадиных сил.

Девушка просто направлялась из города на юг, хотя на самом деле не знала, куда им ехать. Они нуждались в медицинской помощи. Колотая рана на животе Элайджи, на первый взгляд, казалась не слишком опасной. Однако огнестрельное ранение очень её беспокоило. Ранение на груди едва кровоточило, но там застряла пуля. Вскоре после того, как Ксио удалось посадить Элайджу на пассажирское сиденье, он потерял сознание и с тех пор больше не просыпался. Его лицо было смертельно бледным, дыхание прерывистым со свистящими хрипами. Его кожу покрывал толстый слой пота.

Элайджу необходимо отвезти в больницу, но как она должна была объяснить врачам, откуда взялось огнестрельное ранение? Полиция определенно разыскивала его, их.

Ксио повела машину на отдаленное парковочное место площадки отдыха прямо возле шоссе. При всем своем желании она была больше не в состоянии контролировать хаос в своем теле. Каждая клетка пылала от боли. Так что Ксио уже не могла проехать и метра. Ей не удавалось нормально взять в свои руки смартфон. От боли на глазах выступили слезы. Лишь третья попытка девушки увенчалась успехом, когда она использовала функцию голосового набора.

— Диаз, — ответил Марсель спустя, как казалось, целую вечность. Если бы его жена Микаэла ответила на звонок, Ксио бы повесила трубку, не сказав ни слова. Но теперь она всхлипнула от облегчения и едва могла членораздельно произнести связную фразу.

— Марсель, мне нужна помощь. — Она боялась, что он её не понял.

— Ксио?

Громкий всхлип снова сорвался с ее губ.

— Автомагистраль А6, площадка отдыха, я не знаю… пожалуйста, Марсель. Мне, нам нужна медицинская помощь.

ГЛАВА 9

Ксио очнулась в мягкой постели. Каждая косточка в её теле болела, а ребра сводили с ума. Каждое учащенное биение сердца причиняло мучительную боль. Со стоном Ксио перевернулась на бок, который, по ее мнению, был в лучшем состоянии. Но это было одной из многих ошибок, совершенных ею за последние несколько часов. Резкая боль пронзила ее грудь и беспощадно ужалила в спину.

— Ксио, сosita (прим. пер.: сosita в переводе с испанского — прелесть)… — Теплые губы коснулись её лба. У старшего брата был ярко выраженный испанский акцент, поскольку он прожил в Гондурасе первые семь лет своей жизни. Ксио любила акцент Марселя и была невероятно счастлива слышать его сейчас, осознавая, что это его голос, и ко всему этому, он назвал ее ласкательным прозвищем после всех тех ужасных слов, сказанных обеими сторонами во время их последней ссоры. Ксио не смогла сдержать себя, и слезы потекли рекой.

— Тсс… сosita… все будет хорошо. Почему ты всегда связываешься не с теми людьми? — Ксио могла бы задать брату тот же вопрос. Но она не хотела, чтобы между ними снова вспыхнула вражда. Марсель несколько раз поцеловал ее в лоб, не дождавшись ответа на свой вопрос. — В этого парня было огнестрельное ранение, сестричка. Я удалил пулю хирургическим путем. Микаэле пришлось ассистировать мне, и она была в ярости. Она боится за детей.

— Мы покинем вас сразу, как только Элайджа будет в состоянии идти.

— Это может занять некоторое время. У парня отказывали легкие, и он в буквальном смысле был одной ногой в могиле. С теми скромными медицинскими средствами, которые у меня здесь есть, я мало что мог сделать. И твоя рука, сosita. Я вправил ее, но руку должен посмотреть хирург. Мне было бы спокойнее, если бы ты сделала это в ближайшее время. Ты должна принимать седативные препараты не менее шести недель. Я знаю, насколько ты нетерпелива. Тебе дать что-то от боли? Или, может, снотворное?

— Я не хочу спать. Где Элайджа?

— Сosita, этот парень тебе не пара! Он точно такой же, как Грегор…

Стиснув зубы, Марсель сжал руки в кулаки. Таким Ксио знала и любила своего брата. Марсель был на пять лет старше и всегда был готов разбиться ради неё в лепешку. До появления Микаэлы. Из-за неё их отношения стали более сложными, хотя они оба этого не хотели. Ксио не ладила с его женой и утверждала, что Микаэла ее ненавидит. Марсель любил Микаэлу и, прежде всего, двух своих детей, но Ксио была его сестрой. Он был между двух огней. Ксио отдалилась от него, чтобы не разрушить семейное счастье брата, несмотря на то, что это решение разрывало её сердце.

Марсель взял ее руку, поднес ко рту и нежно поцеловал. Он боялся причинить ей боль. С темно-синими гематомами в виде отпечатков ладоней Исаака на руках Ксио чувствовала себя совсем по-другому. Ее ребра выглядели ничуть не лучше. Марсель забинтовал всю ее верхнюю часть тела, как рождественский подарок.

— Ты ушибла несколько ребер с левой стороны. Слава богу, они не сломаны

— Дуракам везет. — Ксио совсем не хотела думать о том, что случится, если этот сумасшедший снова её найдет.

— Самопознание — это первый шаг к искуплению. — Марсель провел свободной рукой по своим темно-каштановым вьющимся волосам. За время их разлуки у него появились седые волоски. Они с братом отличались друг от друга не только характерами. Марсель довольно эффектно олицетворял стереотип южанина и благодаря своей харизме был на хорошем счету у представителей противоположного пола.

На его фоне Ксио выглядела бледной и невыразительной. Она унаследовала от матери светлую кожу и голубые глаза. Вокруг карих глаз Марселя появились первые морщинки, которые за толстыми линзами очков в роговой оправе казались намного меньше, чем были на самом деле. Морщинки Марселя были признаком, бурной жизни и того, что он много смеялся. Ее брат был жизнерадостным человеком, в отличие от его жены, которую Ксио мягко назвала бы пессимисткой. Для Микаэлы все было серым или даже черным. Ксио не понимала, что в ней нашел её брат, но не ей было судить о его выборе.