Будь моим Пассажиром

— Во, на тебя хоть смотреть стало можно, не рискуя окосеть, — рассмеялся Птаха. Естественно, Прокси тут же вылез из толстовки — Вадик подозревал, что не из-за жары, а из принципа.

Некромант снова появился из дома с целым графином холодного чая. На этот раз он даже присоединился сам, хотя, как Вадик успел заметить, обычно пил чай только горячим. «Это, по-вашему, жара?» — пожал он плечами, когда Вадик спросил его, как в такую жару он ухитряется пить кипяток. Вадик окончательно утвердился в мысли, что о родине Некроманта не хочет знать ничего. И так после его разговора с Прокси слишком настойчиво лез образ высокой худощавой фигуры, рухнувшей на обочину какой-то пустынной дороги, и характерных бурых пятен на ее одежде. Или той же фигуры, склонившейся над чем-то, больше всего напоминающим просто гору тряпок, в которых угадывался неестественно изломанный силуэт.

— Некромант, — неожиданно севшим голосом проговорил Вадик, — у тебя какой-нибудь ненужный листок есть? Или даже пара…

Прокси многозначительно покосился на него, а Некромант без всяких вопросов ушел в дом и вернулся с несколькими листами бумаги для принтера и ручкой. И даже принес в качестве планшета большую книгу в твердой обложке, на которой, разумеется, среди немыслимой вязи угадывались слова «Black Metal». Вадик радостно закивал, а Некромант, по своему обыкновению, демонстративно принялся разглядывать облака. Только что не насвистывал.

Птаха и Прокси чуть в стороне обсуждали какой-то совместный проект по прокладке сети где-то в Верхнем городе, но Вадик их почти не слышал. С ним и раньше случалось, что пришедшая мысль немедленно просилась на бумагу, но обычно все-таки хоть было время добраться до своих материалов! А сейчас Вадик понимал две вещи: во-первых, ждать он не может, во-вторых, он сам не имеет ни малейшего понятия, что это такое он рисует. Оно просто пришло само. Вот примерно как с тем рисунком, где был кто-то очень похожий на Прокси. Но там Вадик еще как-то выверял контуры и расцветку, а сейчас торопился, как будто от готовности рисунка зависела его жизнь. Какие там детали, так — общие силуэты. Но почему-то это было очень надо.

— Доделаешь — можно это мне? — тихо спросил Некромант, показав на рисунок с одинокой фигурой на обочине. Вадик просто подвинул лист к нему:

— Бери сейчас. Я сам не знаю, что это такое, доделывать не буду.

Некромант еще какое-то время в задумчивости повертел лист в руках, благодарно кивнул и унес в дом.

— А кстати, юный Скайуокер, — вкрадчиво заговорил Прокси, — мне стало известно, что в поездке ты совершенствовался не только в истреблении себе подобных, но и в рисовании. А посмотреть можно?

— У меня с собой нет ничего, — потупился Вадик, — Некромант как с утра на тренировку позвал, так я и вылетел…

Прокси расплылся в улыбке:

— Ну ты еще не понял, что это я так нагло напрашиваюсь сожрать вашу сгущенку? Все равно жара такая, что даже Некроманту, мне кажется, хватит гуманизма не продолжать!

— Гуманизм? А что это? — отозвался Некромант. Вадик только фыркнул — странная атмосфера развеялась окончательно. Но второй рисунок он бережно унес домой.