Хозяйка Мерцающего замка

Когда раздался звонок от Шимы, мы как раз прощались. Брат хитро прищурился и протянул:

– Надеюсь, это поклонники не дают тебе покоя.

Я скептически хмыкнула.

– Ага… Вместе с ужином. С моей работой мне для полного счастья поклонников не хватало.

У Эда сразу же брови сошлись над переносицей в хмурую линию.

– Я давно хочу с тобой поговорить о проблемах в твоей личной жизни, – с самым серьёзным видом произнёс он.

– Эдя, за отсутствием второго первых у меня тоже нет… Извини…

Я сняла трубку и коротко сообщила Шиме:

– Уже бегу.

– Варька, я хо…

– А я сейчас «хо» только жрать, – торопливо перебила я. – Ну, и ещё спать немножко. Поэтому все нотации в другой раз.

– Да какие нотации, Вареник? Я же…

– Я тоже тебя люблю. Всё, пока.

Разъединилась я ещё раньше, чем он успел что-то ответить, и побежала забирать у Шимы поднос с едой, истово надеясь, хоть там обойтись без нравоучений по поводу моей личной жизни.

Свет клином на ней, что ли, сошёлся?

Усталые синяки под глазами и растрёпанный вид всегда гладко причёсанного Шимона лучше всяких слов сказал мне о том, каким тяжёлым выдался для него этот день. Что не помешало парню организовать мне шикарный ужин, который, не поместившись на подносе, занял два этажа стандартного передвижного столика.

– Ого! – В желудке у меня кто-то громко вздохнул. – Это всё мне?

– Ну…

Я подняла крышку над крайним блюдом и облизнулась. Соляночка…

– А сам как?

– Пациент скорее мёртв, чем жив, – проворчал Шимон. – Слушай, Варьк, я еды на двоих взял. Не против?

– Вообще-то… – ужасно не хотелось обламывать друга, ведь внутрь я его ни при каких условиях не могла впустить.

– Хотя! – меня внезапно осенило. – Если ты не против побыть один вечер коридорным.

– В смысле?

– В смысле, ужинать будем в коридоре на полу. Погоди, я сейчас подушки принесу.

«И радио-няню, в чехле от мобильника».

Шима удивленно округлил глаза, но, к счастью, не стал настаивать на перепрограммировании маг-барьера – на это я бы уж точно не пошла.

Мои подопечные дали нам возможность не только без спешки поесть, но ещё позволили мне выспаться – ну, почти, – разбудив громким писком на рассвете. О том, что писк – это первые попытки петь я поняла, лишь войдя в комнату, и тут же вылетела назад в спальню за фотоаппаратом. Это видео станет вершиной их семейной коллекции! Точно. Потому что, когда поют фениксы, ветер забывает гнать облака по небу, воды рек замирают и сама Земля перестаёт крутиться вокруг Солнца, обращаясь в слух.

Взрослые фениксы.

От пения птенцов у меня уши сворачивались в трубочку и препротивно ныли зубы, но я стоически вытерпела весь тридцатиминутный концерт и не загнулась даже тогда, когда они стали петь дуэтом.

А в остальном, несмотря на ранний подъём, второй день взросления моих подопечных оказался несравнимо более лёгким. Дети учились ходить, собирать пирамидку и строить из кубиков башню. Неважно, что в процессе строительства Ани укусила своего будущего мужа за левую икру, а тот едва не размолотил ей голову предметом спора – голубым кирпичиком из  детского набора. И, пожалуй, не стоило упоминать в дневнике взросления о том, как Фей, разозлившись на свою пару полыхнул яростным пламенем, уничтожив весь запас игрушек и едва не подпалив мне нос, когда я кинулась к нему с огнетушителем. А уж помещать в качестве иллюстрации к рассказу его фотографию, на которой он голый, слегка подкопчённый, со слезами на чумазых щеках и в пене из огнетушителя – вообще последнее дело.

Но… В общем, не привыкла я начатое на середине бросать. Раз взялась за дело, значит, возрождённая чета получит к своему совершеннолетию качественный, подробный и весьма интригующий компромат… То есть, я хотела сказать, дневник.

Так или иначе, день прошёл спокойно. Я успела решить несколько рабочих вопросов, не пропустила обед, даже два раза позвонила Шиме, узнать, как там наши жильцы с розового этажа.

– Не скоптили ещё, – без особого энтузиазма в голосе ответил мой ночной администратор. – Хотя я Терезку специально попросил, чтоб она им «ошибочно» счёт-фактуру лишь за первые сутки выставила и лично отнесла.

Ого! Терку, бухгалтера нашего, за глаза все называли Барракудой. Не из-за внешнего сходства. Тереза была маленькой, хрупкой женщиной с живым взглядом, ласковой улыбкой и весёлыми кудряшками. Хотя нижняя челюсть у неё всё же слегка выступала вперёд. И вот когда это милое существо вонзало свои острые зубки в шкурку злостного неплательщика или, к примеру, требовала, чтоб ей отчёты сдавали своевременно и ровно до девяти утра, а не в девять ноль три и не в девять ноль четыре… Клянусь, в такие моменты её сам Макс боялся. Что уж говорить о постояльцах?

Поэтому я, успев мысленно похвалить Шиму за находчивость и смелость (не побоялся же к Барракуде с такой просьбой идти), обрадовалась и радостно спросила:

– И как? Подписали?

– Подписали, – горестно вздохнул Шимон. – Главный их. А потом ве-э-э-жливо указал на ошибку и между делом поведал, что они у нас до конца недели, как минимум… Что с нами Макс сделает, когда узнает, страшно подумать…

– Не ссы, Маруся, я сам боюся, – пробормотала я. – Что-нибудь придумаем. Тут главное что?

– Что?

– Не врать! Ну, чтоб потом не поймали… Поэтому если Макс прямых вопросов задавать не станет… А с чего бы он стал? Не представляю, с чего бы ему вдруг позвонить с вопросом, не заселили ли мы часом в Замок драконов! Так вот, если он прямых вопросов задавать не станет, то к его выписке они уже отсюда умотают, отель вернёт комнаты в изначальный вид и…

– А если из хаускипинга кто-нибудь проболтается?

Я фыркнула.

– Я ни за кем из наших суицидальных наклонностей не наблюдала… Всё. Давай, пока. Мне бежать надо.

Бежать, записывать новые словечки за мелкими перерождёнными. Последний час мы с ними изучали картинки в стиле карточек Монтессори: я показывала изображение, а фениксы в один голос кричали, что там изображено.

– Камуки!

«Камуки – камушки», – записывала я в тетрадочку.

– Камека!

«Скамейка».

– Кабука!

«Коробка».

– Камоки!

«Макароны».

– Кабуты!

«Колготки».

– Я больше так не могу, – всхлипывая от смеха, воскликнула я, показывая фотографию пятнистой, как кошка коровы.

– Кавука! – заверещали мелкие, а я всё-таки не выдержала, отбросила в сторону записи и решила в качестве компенсации за хорошую работу устроить подопечным призовое щекотание.

Фениксы верещали, я несла какую-то ласковую чушь… Наверное, именно поэтому не услышала, что в соседней комнате звонит мобильник, когда же пару часов спустя, уложив своих птенчиков в кровати, я проверила телефон, то нашла, помимо привычных вызовов от Шимона и девочек из отдела резервации, один незнакомый номер и три – от Макса.

Сердце болезненно сжалось в груди, потому что в первую очередь я подумала о самом плохом. И, наверное, целую минуту не дышала, боясь перезвонить, пока до меня не дошло: случись что-то и в самом деле, мне бы не стали звонить с личного телефона пациента, а воспользовались бы больничным.

Посмеявшись над своей глупой паникой, я набрала номер любимого начальника, чтобы после второго гудка услышать безапелляционное:

– Вы пустили драконов в Замок.

Упс. Что там я говорила насчёт вероятности прямого вопроса? Так вот, я была права. Прямого вопроса не было. Одна лишь неутешительная и пугающая констатация факта.

– Да с чего ты взял?!

Тишина в трубке была столь зловещей, что я даже паузу не смогла выдержать, тут же исправилась:

– В смысле, откуда ты знаешь?

– Откуда я знаю, не твоего ума дела. Гости рассказали… Ты мне, яхонтовая моя, вот какую вещь объясни…

– Гости? – не дослушав, я задохнулась от возмущения. – Гости?

Я каждое посещение у завотделением едва ли не вымаливала, преследуя его безропотной тенью, а тут вдруг гости? Кто посмел?

Мой мозг вскипел, выдвигая ряд предположений, кем бы они могли быть и как бы разведали о событиях в Замке. Вариантов было много, но я остановила свой выбор на самом вероятном:

– К тебе, что ли, говнюк этот жаловаться приходил? Который главный от драконов? Так и знала, что на праздничный тариф настучит! А пусть докажет, что это был не день отельного работника! И вообще… Мало ему того, что он нас тут всех достал, так он ещё и до тебя в больнице добрался? Кто его пустил? Разве к тебе пускают посторонних?.. Я буду жаловаться!

– Тпру! Притормози.

Макс рассмеялся.

– Не надо ни на кого жаловаться. День отельного работника? Они что ж, на розовом этаже ещё и с праздничной надбавкой живут?

– Ну, как бы…

– Все одиннадцать штук?

О том, сколько именно драконов потревожило наш покой, я у Шимы не спрашивала – группа и группа, – поэтому вместо ответа буркнула что-то невнятно-утвердительное.

– Хвалю-хвалю… Сама додумалась, или подсказал кто?

– Да это не я. – Опасливо вслушиваясь в трубку и пытаясь по голосу определить, миновала ли буря, призналась я. – Я всё это время в Северной башне с фениксами сижу. Забыл? Это Шимона идея была…

– Шимона? Не ожидал…

От такой новости мой любимый босс даже растерялся немного. И я слегка обиделась за приятеля. Не такой уж он и профан! Талантливый парень, хоть и перестраховщик. Не самая плохая черта характера, между прочим, особенно, если от твоих решений зависит функциональность такого огромного отеля, как «Мерцающий Замок».

– Макс, не нужно нас премиальных лишать, а? Пожалуйста!

– Посмотрим, – проворчал этот тиран. – А фениксы что? Ты при них постоянно?

– Мгу.

– Вход в башню для посторонних закрыла?

– Всё строго в соответствии с твоей инструкцией. И, учитывая восторг на лице Нинон, когда она узнала о новых постояльцах, хаускипинг тоже входит в число «посторонних». Макс, не волнуйся ты за Замок! Лучше выздоравливай поскорее. Я скучаю.

– Ничего, на следующей неделе у фениксов переходный возраст начнётся, не до скуки будет, – хохотнул он. – Хотя я тоже скучаю, Варежка. Не привык сидеть без дела… – Макс осёкся, а затем сочно выругался.

– Что? – перепугалась я. Что я опять сделала? Вроде никаких больше грехов за мной не числилось… Разве что «Дневник взросления»… Но уж о нём-то босс никак не мог узнать!

– Ничего, – на грани слышимости шепнул Макс. – Врачиха, кажется, заметила, что мне мобильник контрабандой принесли… Ерунда, разберусь. А ты иди работай. И главное, помни: фениксы, фениксы и ещё раз фениксы! И чтоб никаких драконов… Зоя Яновна, ну что вы нервничаете? Красавица вы моя яхонтовая, я всего лишь внучке позвонил пожелать спокойной ночи…

Внучке… Я хмыкнула. Пожалуй, со стороны мы с Максом и правда больше всего были похожи на деда с внучкой. С той разницей, что дед Артур с дедом Шуркой меня никогда рублем не штрафовали. Улыбнувшись, я проверила, который час, и всё же позвонила своим старикам: жуть до чего захотелось услышать любимые голоса.

Мы недолго поболтали, я выслушала все семейные новости и сплетни, поклялась, что питаюсь хорошо, заверила, что Макс меня вовсе не заездил… В общем, обычная беседа.