Безусловная директива

– Послушай, Рич, – наедине Зыков предпочитал обращаться ко мне на ты и без званий, – «Харгейса» – не крейсер и даже не эсминец. Без торпед она крайне уязвима, и при этом она является единственным нашим серьезным кораблем. Думаю, ты понимаешь, что я, как никто другой, хочу отобрать у Роя «Корсар-35». Всё-таки это мой корабль, и меня с ним очень многое связывает. Но он не стоит того риска, на который ты предлагаешь пойти. Даже если твоя идея сработает, и мы сможем использовать «Сюрикены» против кораблей Роя, на каждый из корветов противника придется всего по четыре боеголовки, и это при условии, что всё сработает без сбоев. Корвет первого поколения, особенно при содействии разведзонда, способен отбиться от пяти-шести таких ракет или торпед. Вот и считай. Все корабли врага мы уничтожить не сможем. Если уцелеет один, это еще неплохой расклад. Возможно два наших корвета смогут прикрыть отход «Харгейсы». А если в строю останутся два или даже все три противника? Мы получим разгром и, скорее всего, останемся без кораблей. Корветы капитана Конева не бросят «Харгейсу», а в прямом столкновении с тремя более сильными противниками у них не будет никаких шансов.

– «Харгейса» хорошо защищена, господин контр-адмирал, – аккуратно возразил я Зыкову. – Пробить ее динамический силовой щит не так уж просто, и это одно из наших преимуществ. А вот сильная сторона противника одновременно является и его слабым местом. Разведзонд времен Вторжения – очень серьезный аргумент, но он у врага остался только один. Если его уничтожить, резко упадет устойчивость кораблей Роя к ракетным и торпедным атакам.

– Противник это прекрасно понимает, и зонд будет постоянно держаться рядом с одним из корветов.

– Именно так, но, как показал недавний опыт, это сильно снижает мобильность отряда кораблей противника. Зонд не может летать со скоростью корветов, и, если правильно рассчитать курс «Харгейсы», противник будет вынужден выбирать между перехватом разгоняющегося транспортного корабля и безопасностью своего последнего разведзонда.

– Один из корветов может взять зонд на борт.

– Может, но тогда они упустят «Харгейсу». Вот, смотрите, – я положил на стол коммуникатор и развернул над ним виртуальный экран, на котором немедленно отобразилась объемная схема центральной части нашей планетной системы. – Мы не станем атаковать «Корсар-35». Мы даже приближаться к нему не будем, по крайней мере, на начальном этапе операции. Враг должен думать, что наша цель – отправить «Харгейсу» в сопровождении двух корветов в очередной рейд с неизвестными ему целями. Судя по всему, у отряда кораблей противника есть четкий и однозначный приказ осуществлять блокаду системы Бриганы, а блокада, как известно, это когда никого не впускать и никого не выпускать. Со свободными перемещениями наших корветов и малых кораблей противник ничего сделать не может, но не дать уйти в прыжок «Харгейсе» ему вполне по силам. Ну, по крайней мере, вычислители кораблей Роя, скорее всего будут считать, что это так. А нарушать приказы вычислители Роя не умеют, и значит, они попытаются нас остановить, не считаясь с рисками и потерями.

– Вы уже провели сценарный анализ операции? – всё еще сомневаясь, спросил Зыков, внимательно рассматривая висящую перед ним схему.

– Пока лишь основных вариантов. Сейчас этой задачей загружены все доступные мне вычислительные мощности. Предварительная оценка дает семидесятипроцентную вероятность успеха, но нужно понимать, что в исходных данных присутствуют принципиально непроверяемые допущения. Например, об иерархии задач, поставленных перед отрядом кораблей Роя. Я исходил из того, что перехват «Харгейсы» однозначно станет для врага целью с высшим приоритетом. Это предположение выглядит логичным, но наша логика может отличаться от логики Роя. Риск, к сожалению, неизбежен, и я обязан вас об этом предупредить.

– Рич, я не вчера родился, и что такое фактор риска, мне хорошо известно, – невесело усмехнулся Зыков. – Значит, говоришь, у нас всего три дня? Сколько вам понадобится времени на подготовку?

– Сорок восемь часов. На самом деле, нужно больше, но дальше тянуть опасно, так что придется уложиться в двое суток.

На этот раз командование «Харгейсой» я взял на себя. Формально Анна была значительно старше меня по званию, но брать ее с собой в бой я не собирался, и Зыков меня в этом безоговорочно поддержал. В прошлый раз присутствие госпожи Койц на борту в роли командира экспедиции было вынужденной мерой, и, хотя проявила она себя в боевых условиях на удивление неплохо, повторять этот опыт не стремились ни я, ни она.

Войсковой транспорт взлетал с Бриганы-3 демонстративно неспешно. На высоких орбитах планеты к нему присоединились корветы капитана Конева и «Скаут». Такое представление корабли Роя, естественно, проспать не могли. Правда, скорее всего, их сканеры отчетливо видели лишь «Харгейсу», но вряд ли враг мог решить, что транспортный корабль поднимается в космос без сопровождения.

Покинув высокие орбиты, «Харгейса» начала разгон по вектору, направленному почти в противоположную сторону от дрейфующего в пустоте «Корсара-35», и это сразу поставило противника перед непростым выбором. С одной стороны, транспортный корабль людей должен быть перехвачен, а с другой, придется оставить без защиты захваченный и уже почти отремонтированный эсминец. Я усмехнулся про себя. Вряд ли враг догадывался, что это далеко не последний сложный выбор, который ему предстоит сегодня сделать.

Как и положено искусственному интеллекту, главный вычислитель отряда Роя принял решение быстро и, нужно признать, решение не самое плохое. Лучшим для нас вариантом я считал прямое преследование кораблями противника разгоняющейся «Харгейсы», но враг избрал другую тактику. Догонять войсковой транспорт ему было невыгодно. В этом случае разведзонд неизбежно отстал бы от корветов, и принять бой противнику пришлось бы без эффективной поддержки его сканеров.

Конечно, только эта причина не заставила бы Рой отказаться от самого простого тактического решения, но враг был вынужден считаться с возможностью торпедной атаки. Знать о том, что у нас закончились торпеды, противник не мог. Да, в последнем бою мы их не применяли, но «Харгейса» в нем и не участвовала, так что вычислителю Роя приходилось учитывать в своих расчетах и этот фактор.

Противник решил использовать свое преимущество в скорости и динамике разгона. Сканеры корветов первого поколения уверенно отслеживали «Харгейсу», и пока не начался огневой контакт, они вполне могли обойтись и без помощи разведзонда.

– Командир, один из корветов Роя принял зонд на борт, – доложил Призрак. – Противник начал разгон параллельно курсу «Харгейсы».

Отметки трех кораблей Роя на тактической голограмме начали всё быстрее перемещаться, сокращая дистанцию с войсковым транспортом, имитирующим попытку разогнаться и уйти в прыжок. Вот только преследовать «Харгейсу» они не собирались. План противника состоял в том, чтобы обогнать транспортный корабль, не приближаясь к нему на опасную дистанцию, и выйти на наш вектор разгона далеко впереди нас.

Расчет врага был предельно ясен. Как только его корветы пересекут наш курс, нам придется либо сильно менять вектор разгона и терять скорость, либо принимать бой на невыгодных для нас условиях. В первом случае корабли роя могут гонять нас по системе, пока нам самим это не надоест, и в результате так и не дать войсковому транспорту уйти в прыжок.

Если же мы выберем второй вариант, корвет Роя выпустит в космос зонд, и обеспечит отряду противника надежную защиту от нашей торпедной атаки. Да, торпед у нас нет, но в ангаре «Харгейсы» ждут своего часа два «Сюрикена», собранных из последних оставшихся у нас комплектующих. Боеголовок у них тоже двенадцать, столько же, сколько могло бы быть торпед в пусковых контейнерах войскового транспорта, так что расчет противника выглядел вполне адекватным ситуации.

Рой свой ход сделал, и теперь выбирать ответ предстояло уже мне. «Корсар-35» остался без прикрытия, и я должен был решить, отдавать ли десантным ботам приказ выдвигаться к поврежденному эсминцу и высаживать на его обшивку двух «Скорпионов» и четверку ремонтных роботов. Делать это имело смысл только при условии, что корабли Роя к «Корсару-35» больше не вернутся.

Конечно, я мог просто подождать исхода боя и высадить десант на поврежденный эсминец только в случае завершения сражения в нашу пользу, но, поняв, что бой проигран, ремдроны противника, ведущие работы на борту эсминца, могли натворить дел. Взрывать корабль они вряд ли бы стали, это не в традициях Роя, да и не факт, что при неработающей энергетической установке это бы получилось, но качественно раскурочить они там могли очень многое, и давать им на это время мне категорически не хотелось.

– Десантным ботам начать выдвижение, – наконец, принял я решение. – Призрак, отправь с ними свои зонды для подавления связи в зоне операции.

– Выполняю, – «Скаут» выпустил два разведзонда, немедленно начавших сближение со снявшимися с орбиты Бриганы-3 десантными ботами. Их траектории должны были пересечься недалеко от поврежденного эсминца.

Каких-либо осложнений в этой части операции я не ждал, но теперь только от «Харгейсы» и двух корветов капитана «Конева» зависело то, будет ли иметь хоть какой-то смысл контрзахват «Корсара-35», или мы бездарно потеряем и эсминец, и высаженных на его борт роботов.

– Противник на траверзе «Харгейсы», – доложил навигатор. – Ожидаемый выход на наш вектор разгона через тринадцать минут.

Меня, естественно, не устраивал ни один из предлагаемых мне врагом вариантов, и я собирался заставить Рой действовать вне выстроенных им тактических шаблонов.

– Призрак, выдвигайся к отряду Роя и жди на безопасном расстоянии. Твоя единственная цель – разведзонд, но атаковать его будешь только когда он выйдет из-под прикрытия корветов противника.

– Принято, – лишних вопросов искусственный интеллект задавать не стал, и, на мой взгляд, очень правильно сделал. Если командир утверждает, что зонд в какой-то момент окажется вне зоны эффективного огня кораблей Роя, значит так оно и будет. Вот за это мне Призрак и нравился.

Минуты шли, и корветы противника постепенно уходили вперед, обгоняя «Харгейсу». Они больше не двигались параллельно вектору разгона наших кораблей. Их курс всё больше изгибался, сближаясь с нашим, и навигатор уже вывел на тактическую голограмму точку, где они должны были пересечься.

– Вход в зону эффективного огня корветов противника через четыре минуты, – доложил Лис, взявший на себя обязанности оператора систем сканирования.

– Продолжать разгон. Курс не менять.

Я не собирался уклоняться от боя. Бегать от корветов Роя не имело смысла. Ничего, кроме бессмысленной затяжки времени это нам дать не могло. Но и лобовое столкновение меня не устраивало, так что тупо прорываться сквозь вражеский заслон в мои планы не входило.

Переведя взгляд на отметки десантных ботов, я убедился, что они уже соединились с зондами «Скаута» и почти добрались до поврежденного эсминца.