Игрушка без упаковки

— Так это была пуля? — удивилась я, — я думала, что это больнее, ну в общем, не так.

— Вы потеряли много крови, от того и слабость, — перебил Александр, — но не волнуйтесь, я вас осмотрел, вынул пулю, зашил рану, обработал ее, я врач, дипломированный специалист, правда не в хирургии, но навыки есть, не беспокойтесь, вы быстро поправитесь!

Александр говорил сумбурно и сбивчиво, видно было, что он волнуется и ужасно переживает, только мне было непонятно, почему его гложут такие эмоции? Кто я и кто он! Он вообще мог бросить меня в лесу истекать кровью и никто не узнал бы о случившемся! И что он, интересно, подумал, взглянув на мои уродства.

— Теперь ваша очередь рассказать мне о себе, — пристально посмотрел на меня Александр, — вас никто в деревне не знает, не знают откуда вы и как вообще оказались в этих краях?

— На самом деле, я давно обитаю тут, — грустно усмехнулась я, — просто старалась не попадаться на глаза местным жителям. Если вы заметили, у меня, мягко сказать, не очень привлекательное лицо.

— Но не хотите же вы сказать, что все время жили в лесу, на том месте, где я вас… нашел! — взвился Александр.

— Нет, я не живу в лесу, — ответила, — ночую в заброшенном доме на отшибе леса, ну а дни провожу на свежем воздухе, там, где не встречу людей.

— Что с вами произошло, — несмело задал он вопрос, — расскажите, не бойтесь, быть может я смогу чем-то вам помочь.

— Не думаю, что хоть кто-то в этом мире способен мне помочь, — вздохнула я, — но я и не прошу, просто дайте мне уйти и вы больше никогда не услышите обо мне.

— Я не могу позволить вам уйти в таком состоянии, — вскочил на ноги Александр, — пока вы не расскажете мне всю правду о себе, я вас не отпущу!

— Кто дал вам право мной распоряжаться! — забылась я и откинула одеяло, в которое куталась до этого момента, — кто вы такой вообще! Выпустите меня отсюда!

Александр несколько секунд пялился на меня удивленным взглядом, затем развернулся, подошел к тумбочке возле кровати, достал с нижней полки что-то, одним движением развернул меня и толкнул на кровать. Я только успела почувствовать, как что-то острое вонзилось мне в ягодицу и больше не в силах была кричать и сопротивляться, меня вновь клонило в сон.

— Вот так-то лучше, — прошептал Александр, накрывая меня одеялом по самый подбородок, — надеюсь к утру вы будете в более благодушном расположении духа.

И я провалилась в сон. Мне снилась мама. Будто не было всех этих долгих лет скитаний по заброшенным покосившимся избушка и хлевам, когда очень холодно. Будто мама живая и веселая ведет меня в цирк на слонов и я смеюсь, рассказывая ей, как прошел очередной день в школе. Будто все, как прежде.

Солнце было таким ярким, что даже мой, подернутый пеленой глаз, еще не открывшись, ощущал свет обжигающего светила. Я потянулась, потерла глаз кулаком и села в кровати. Сегодня комната, залитая ярким солнечным светом, показалась мне еще уютней, чем вчера. Я огляделась, улыбнулась непонятно чему и вновь плюхнулась в мягкие подушки. Отворилась дверь и в комнату вошла вчерашняя женщина в белом фартуке, в руках у нее был поднос, от которого повеяло таким ароматом, что у меня подвело живот. Конечно, я давно не ела! А такой пищи вообще, казалось, век в рот не брала. На подносе в милой расписной тарелочке дымился воздушный аппетитный омлет, рядом стояли плошки с маслом, джемом, нарезанным сыром и ломтиками свежайшего белого домашнего хлеба. Я чуть не захлебнулась слюной. Женщина, с еле заметной улыбкой, поставила поднос на тумбочку, рядом с кроватью и тактично удалилась. Я набросилась на еду, как дикий голодный зверь, смела все подчистую и, наконец, отдышавшись, вновь рухнула в мягкие подушки, ощущая себя почти счастливой. Буквально в этот момент снова отворилась дверь и я могла лицезреть Александра в полной красе. Вчера, в полумраке, я не особо его разглядывала а сегодня мне представилась такая возможность. Он был очень красив, даже слишком-высок, подтянут, светлые волосы обрамляли мягкие черты лица, голубые глаза сияли и выражали интерес и доброту. Одежда на нем была довольно проста, но в то же время подчеркивала его атлетическую фигуру и не стесняла движений.

— Я надеюсь, вы сегодня более расположены к беседе, нежели вчера, — улыбнулся широкой искренней улыбкой Александр, — иначе, если будете вредничать, мне вновь придется успокоить вас инъекцией со снотворным.

— Не надо инъекций, — испугалась я, — если вам действительно так нужно знать мою историю, то я расскажу.

И я рассказала. Все, с самого начала, вплоть до сегодняшнего дня. Александр слушал молча, ни единым словом не перебив меня, только эмоции жалости и негодования отражались на его лице. Когда я закончила, он помолчал пару минут и затем спросил:

— Как же вы жили-то все это время? Почему не обратились к властям, в полицию? Ведь вы были уже в довольно сознательном возрасте!

Я не знала, что ответить, а он прикусил губу, всем своим видом говоря, что сожалеет о заданном вопросе.

— Вы не сказали, как вас зовут, — прервал он тягостное молчание.

— У меня больше нет имени, — прошептала я, — та, кем я была… ее больше нет. Поэтому, обращайтесь, как хотите.

— Предлагаете мне придумать вам имя? — улыбнулся Александр, — хорошо, тогда я буду называть вас София, в честь моей бабушки.

— Как вам будет угодно, — вздохнула я, — когда вы меня отпустите?

— Зачем вам куда-то идти, — покачал головой он, — оставайтесь пока в моем доме, пусть рана заживет, а я пока подумаю, как вам помочь, как восстановить ваши гражданские права и сделать полноценным членом общества!

— Чего? — поперхнулась я, — вы видимо шутите? Посмотрите на меня, Александр! Я урод, люди шарахаются от меня или бьют! Я вполне могу прожить без вашего пресловутого общества, мне ничего не нужно!

Он вздохнул, убрал за ухо прядь моих волос и пристально посмотрел в глаза:

— Не отказывайся от моей помощи, если я брошу тебя на произвол судьбы, меня замучает совесть.

После этих слов он улыбнулся, а я подумала, что может стоит поверить этому человеку, может быть действительно он сможет мне помочь… Хотя я никогда не думала о том, что мне нужна помощь, я привыкла жить бродяжкой.

— Хорошо, я останусь у вас на некоторое время, — решилась я, — но только обещайте, что не станете держать меня, если захочу уйти!

— Хорошо… София, — улыбнулся он, — ты свободна и сможешь уйти в любой момент, только хорошенько подумай, прежде чем что-то сделать.

Я вышел из комнаты, где временно поселил найденную в лесу девушку и в задумчивости остановился в коридоре. У меня никак не укладывалось в голове, как она столько времени жила словно звереныш, скитаясь по заброшенным домам и чащобе леса. И это в наши дни, в двадцать первом веке! Мне было жаль девчонку, я не мог бросить ее на произвол судьбы, в моих силах помочь ей и я обязательно помогу. После того, как в автомобильной аварии погибли мои жена и сын прошло уже почти пять лет, но я так и не смог оправиться до конца от их гибели, быть может эта ситуация отвлечет от тяжелых мыслей и придаст хоть какой-то смысл моей жизни. Я вынырнул из своих мыслей и решительным шагом направился в комнату, служившую мне временным кабинетом. Там сел за стол и набрал хорошо знакомый номер близкого приятеля. Послышались длинные гудки, а потом хриплый голос произнес:

— Серега привет, ты не занят? Разговор есть, — начал я.

— Саня, для тебя я всегда свободен, — сообщил приятель, — выкладывай.

— Понимаешь, тут не совсем телефонный разговор, я хотел бы встретиться и переговорить с глазу на глаз, если ты не возражаешь.

— Дело в том, что я сейчас не в городе, поэтому предлагаю сегодня вечером, часов в восемь в баре на Лермонтовской.

— Да без проблем, до вечера, Сань.

— До вечера.

Я положил трубку, взял ключи от машины и пошел к гаражу, по пути заглянув на кухню, чтобы предупредить свою экономку о том, что отлучусь на некоторое время. До города часов пять, думаю успею еще заскочить домой и переодеться с дороги. Ровно в восемь вечера я зашел в бар, где меня уже ждал приятель.

— Все-таки здесь замечательное пиво, — вместо приветствия задумчиво протянул Серега, — может они чего добавляют в него, для привыкания?

— Может и добавляют, — усмехнулся я, — а ты не злоупотребляй.

— Я постараюсь, — хмыкнул Серый, — ну, давай выкладывай, что у тебя стряслось?

— Тут такое дело, — начал я, — что самому не верится, — начну по порядку.

И я рассказал ему все детали моего знакомства с Софией. Приятель смотрел на меня, раскрыв рот.

— Ты меня разыгрываешь? — бросил он, когда я замолчал, — она несколько лет жила как дикарка? Одна? На улице? Как такое может быть?

— Да я сам до сих пор не понимаю, — посмотрел на Серого в упор я, — я ее осмотрел, все тело в рубцах от ожогов, есть несколько переломанных ранее костей, сросшихся неправильно, в общем, девке досталось. Кроме того, у нее проблемы со зрением, серьезные. И я хочу ей помочь.

— Каким образом? — вылупился на меня Серый, — тебе-то это зачем?

— Причины есть, но я бы не хотел ими делиться, — отвел я взгляд, — а к тебе обратился, потому что знаю твои возможности, в твоих силах добыть ей документы.

— Сань, если ты так хочешь ей помочь, не легче ли обратиться в полицию, все им выложить, пусть власти занимаются бродяжкой! Выправят ей документы, поселят в какой-нибудь приемник, потом подыщут жилье и назначат пособие, может быть даже инвалидность дадут и пенсию положат, если она настолько изувечена, как ты говоришь.

— Сергей, ты меня слышишь? Я хочу ей помочь, а не усложнить жизнь, отдав девчонку на растерзание властям. Ты мне скажи, хоть один человек есть на твоей памяти, кому они помогли? Я лично таких не знаю. Поэтому сделай ей документы нелегально, сумма меня не волнует, сколько скажешь, столько и выложу.

— И все-таки мне чертовски интересно, что ты задумал, — прищурился Сергей, — ведь все не просто так.

— Думай что хочешь, — я уже начал злиться, — ты выполнишь то, о чем прошу?

— Через два дня в это же время на этом месте, — бросил Сергей, — все будет готово.

Приятель взял салфетку, нацарапал на ней цифры и протянул мне.

Сумма была немаленькая, но для меня вполне посильная, я кивнул и вернул салфетку Сергею:

— Меня все устраивает.

— Тогда мне нужно ее фото, — заявил приятель.

— Серый, ну откуда у меня фото? — вскинулся я, — сам подумай! У нее изуродовано лицо до неузнаваемости, поэтому найди любую стройную светленькую девушку, лет двадцати-двадцати пяти от роду, сфотографируй и используй ее фото!

— Ну ты даешь, друг, — хмыкнул Серый, — ладно, придумаю что-нибудь.

— Тогда до послезавтра.

— До встречи, Сань.

Вот уже третий день я находилась в доме Александра. Сам он куда-то вдруг внезапно уехал, ничего мне не сообщив. Его экономка, которую звали Валентина, очень по-доброму ко мне отнеслась, я даже не ожидала и была ей очень благодарна за проявленную заботу. Она очень вкусно готовила и как-то по особому заваривала чай. Мы вечером сидели с ней на кухне за чашечкой ароматного напитка и она рассказывала мне всякие истории из жизни. Я слушала, затаив дыхание, не перебивая. Впервые за много лет мне было хорошо и спокойно, я поняла только тут, до какой степени устала от скитаний и как замечательно жить в уютном доме, где всегда есть вкусная еда и чистое постельное белье.