Хомякус советикус-1.3

Дарили ручки, ежедневники, сувениры. Вовка передавал подарки мне и они исчезали в сумочке. В конце я также встала и с пожеланием, что в наше непростое время Владимир найдет применение моему подарку, вручила ему коробку. Мои слова всех развеселили и гости пожелали посмотреть на сам подарок. Вовка распаковал коробку и придерживая прозрачный целофан стал показывать гостям содержимое коробки. Разговоры прекратились и кое кто кажется протрезвел. Вовка захмелел от предыдущих тостов и сам подарок не разглядел. Кажется, мой подарок сделает эту пьянку незабываемой. К Вовке подскочил невзрачный мужичок и потянулся к коробке.

– Осторожней, это же шоколад. -

В полной тишине раздался мой голос. Этот мужичок всё же коробку отобрал, убрал целофан и ногтём стал царапать рукоятку пистолета. Потом он облизал свой палец и выдал:

– Хм, действительно, шоколад. -

Тут все мужчины поднялись с мест и на танцплощадке стали передавать из рук в руки коробку с оружием. Игрушка понравилась всем. Потом они уже стали примерять оружие по рукам. Я укрепила шоколад, а то еще и потечет от горячих рук.

Этот небольшой перерыв позволил гостям перейти к горячим блюдам и чаще поднимать рюмки ещё и за отечественное оружие.

Закуски подносили, спиртное наливали, музыка гремела, танцы, выходы на веранду покурить и пообщаться. На первый танец меня вывел Вовка. Мы потоптались в обнимку и все следующие танцы я была нарасхват у всех преподавателей. У меня выпытывали откуда я, как давно знаю Вовку, где достала такой шоколад. В принципе, мои ответы их не интересовали, но о чем то полагалось говорить во время танца, вот они и изрекали вопросы.

К полуночи праздник завершился. Вовка на ногах стоял, но не твердо. Пока все на веранде прощались, я переоделась в брюки, теплый джемпер и полупальто с шарфом меня согревали. А вот Вовкино состояние меня тревожило. Ночью было слишком прохладно, он в распахнутом плаще стоял на ветру и его покачивало. Пришлось всем сказать до свидания, подцепить под руку Вовку и увести его в боковую аллею.

Скрывшись от всех в тени, вывела его сразу на площадку нашего этажа. В дверь квартиры его родитетелей тихонько постучала, открыла дверь его мать и я сдала парня в родительские руки. Его мать просила уже сегодня вечером к ним придти, я пообещала и распрощалась с ней.

За время моего отсутствия, маман перебралась на свою кровать, а я заснула на софе.

Утром матери рассказала о своём приезде укороченную версию:

– Приехала из аэропорта, а ты спишь. Вот выложила все вещи и отправилась с Вовкой отмечать. Вернулась в полночь и спать улеглась. Я там продуктов привезла, в холодильнике лежат. -

Мама пошла проверить холодильник, а я достала подарки для неё и Веры и выставила на стол. Она вернулась с желанием всё содержимое холодильника перенести к Вере. Я только предложила помочь выкопать гладиолусы на даче. Мама призналась, что копать гладиолусы надо срочно и она от Веры сразу поедет на дачу. Я попросила Верины вещи вернуть ей, я все их привезла и они в коробах. Цветы ей передал Фёдорыч вместе с письмом внутри свёртка. Пока она перебирала шмотьё, я оделась и позавтракала. Сказала, что поеду прямо сейчас и с утра побольше сделаю.

Я вышла из квартиры и из подъезда перешла к нашей даче. Грядки у матери были немаленькими. Радовало, что земля сухая. Подготовила пустые ящики, для антуража воткнула в землю лопату и стала пробовать навыки по извлечению растений из земли. Начала с самой маленькой грядки. Из ящиков торчали хвосты наземной части, сами луковицы с детками лежали в ящике. На этой грядке я отрабатывала процесс извлечения луковиц из грунта. На новой грядке над поверхностью земли запустили вращающиеся плоские круги и они срезали все наземные стволы гладиолусов, тут же всю эту зеленую массу измельчила и она пылью покрыла всю поверхность. Прикинула, что на наполнение ящика требуется полоса грядки в метр, теперь только через каждый метр ставила пустые ящики. Когда со всеми грядками я покончила, вернулась к первой и секатором отрезала всю зеленую часть растений. Пусть луковицы подсохнут. Я же обходила всю дачу и выискивала растения, иметь которые я хотела бы у себя. Несколько маленьких деревцев войлочной вишни, выросших из косточек, несколько отводков черной и красной смородины, бульденеж, крыжовник отправились внутрь рюкзака. Нарезала веток сладкой сливы, она у нас была приторной на вкус, ветки груши, эти ветки послужат привоем на моём участке. Можно ещё взять вьющуюся ярко красную розу под именем Катерина и высадить её вдоль забора. Время близилось к обеду, а матери всё не было. Прошла вдоль ящиков и запускала зачистку, луковицы сразу очищались, остатки прошлогодних луковиц измельчала, а детки собирала в отдельный ящик к каждой грядке. Переместила все ящики под навес, каждой грядке соответствовал свой столбик ящиков. Сидела и ветерком подсушивала луковицы.

Наконец появилась маман, она была собранной и готовой обрушиться на меня с претензиями. Видно её накрутила сестра. Я молча ждала её слов, а она растерянно обходила свои пустые грядки и не знала куда всё подевалось.

– Мам, все ящики под навесом, пусть сохнут там, а то дождь намочит. Чего тебе Вера наговорила то? Говори уж. -

– Она очень недовольна тем, что ты на дачу уехала, а должна была к ней прибыть. И продукты ей тобой привезенные не понравились. Она еще не довольна, что ты все её вещи вернула, а она старалась, отбирала их. -

– Мам, я сейчас заеду к ней. Ты потерпи, она уже скоро родит и, может, успокоится тогда. Ты здесь долго не ковыряйся, я с каждой грядки луковицы в отдельный ряд ставила, они уже все почищены. -

Уходила я медленно, прощалась с бывшими соседями, здесь прошли мои детство и юность.

От ворот товарищества перешла сразу к собору. Пока собор был ещё складом, прямо напротив него, был дом моей сестры, точнее полдома. Но жилище у них было просторное, тем более Сергей со своим отцом его подремонтировали. У них был тихий общий двор с выделенным полисадом и большой застекленной верандой, служащей прихожей, кухней и столовой.

Дома сестра была одна, обрушила на меня кучу обвинений, что я там на море хорошо устроилась, купаюсь, загораю, а они тут вкалывают за меня и за того парня. Её упрёки не иссякали. Просто поговорить она не умела. Пока всё выслушивала, присмотрелась к ней – со здоровьем у неё все в порядке. Плохо у неё было с головой. Невроз и психоз в чистом виде. Её раздражала беременность, видно Сергей просто сбегал из дома. Раздражала я своим видом и своей одеждой. Она даже в моих подарках видела обиду для себя. Ну что ж, обязательную программу я выполнила, чаем меня не угостили, поругали, я молча со всем согласилась и стала прощаться.

– Завтра я отбываю, возможно, встретиться завтра не удастся. Если будет в чем необходимость, сообщи. Я по работе часто в Москве бываю, так что смогу достать чего нибудь. Сереже привет, пойду я, пока. -

Вера подурнела, поправилась сильно, мой вид в джинсах её раздражал. От неё я уходила с чувством выполненного неприятного долга, наша непохожесть по внешности и по характеру была очевидна.

Перешла я в центр города, прямо к кинотеатру Октябрь. Посмотрела на зимний сад и зашла в новый книжный магазин. В самом конце магазина был тематический отдел для видовых открыток городов СССР. Вот тут то я отбирала открытки со старыми строениями, которые возможно использовать как маяки. Путешествовать можно начать пока по городам нашей страны. Попались даже открытки Львова и Калининграда. По тихой улочке вышла к тусовочному центру города и по улице Кирова скатилась вниз к самому крупному магазину города – ЦУМу. Ассортимент был заметно бедным по сравнению с московскими магазинами, но людей было много, очереди стояли, на меня стали обращать пристальное внимание, слишком мой внешний вид отличался от консервативных астраханцев. Избегая лишнего внимания я по набережной Кутума дошла до моста и по Коммунистической передвигалась к парку Ленина. Все окружающие дома и дороги воспринимались как совершенно незнакомые. Я только знала направление движения, а окружающая действительность бросалась в глаза запущенностью и полуразрухой. От уныния пейзаж спасало только яркое солнце и кое где сохранившаяся зелень. Пока шла, пыталась избавиться от замешательства, вот здесь должна быть школа, а стоят покосившиеся домишки, Мои воспоминания не принимали то, что я видела. Поэтому, постаралась быстрее спрятаться в доме матери. Пока дома никого нет, привычно провела чистку и значительно освежила жилище. В квартире давно не было ремонта, в туалете ещё стоял верхний чугунный бачок с цепочкой. Заполнила холодильник продуктами. Убрала опустевшие короба, мама все вещи разложила в своей спальне. В крошечной кухне приготовила в большой кастрюле мяса с картошкой. Со своей вечной занятостью, квартире и быту мать внимания не уделяла. Вроде бы сделала всё, что могла для облегчения её жизни, но это её жизнь, её стандарты. По хорошему я бы выкинула половину этого ненужного барахла и сделала достойный ремонт, но мать сопротивлялась малейшему изменению окружащих вещей.

Переложив все подарки из ресторана в сумку, пошла стучаться к соседям. Открыла дверь мрачная мать Вовки. Я вообще никогда не видела на её лице улыбки. Она пригласила меня в кухню и стала угощать целиком отваренным огромным сазаном. В какой посуде смогли его отварить вместе с башкой. Этот монстр был около метра. Я никогда не знала такого способа его приготовления. Моё изумление её позабавило и она стала несколько приветливей. Её разъедало любопытство о характере наших отношений с Вовкой. Как к будущей невестке, ко мне относилась неодобрительно, но сдерживалась. За столом распрашивала о моём жилье вдалеке от дома, но замечаний от неё я не услышала. Тут в кухне появился заспанный Вовка, моё присутствие воспринял как должное. Помятый его вид и легкая небритость, небрежность по отношению к матери, подтверждало предположение о патриархате в семье. Мне пора было смываться. Я предъявила все его подарки и попыталась уйти. Вовка был удивлен моим поведением. Он кажется считал себя большим подарком и раз он “привёл” меня в семью, то я от счастья должна прыгать. Когда я показала, что он заблуждается на мой счёт и я только снисходительно ему улыбаюсь, он решил сделать мне подарок. Из холодильника мне торжественно вручили пакет с рыбой.

– Это балык белорыбицы, больше нигде ты её не попробуешь. -

Я поблагодарила и вернулась в квартиру матери. Дело уже было к вечеру, отварив картошки к своей копченой скумбрии, я развалилась на софе и впервые со времени своего возвращения в это время стала смотреть телевизор. Вскоре вернулась с дачи мама, принесла зелени и остатки овощей. Рыбка хорошо скрасила вечер. Уборку мама отметила и за выкопанные гладиолусы поблагодарила. Я рассказала о встрече с Верой, всё намеченное мной я выполнила и завтра возвращаюсь к себе. Мама ни слова не сказала о Фёдорыче, она вообще избегала со мной разговора. Я для неё стала отрезанным ломтём.

Утром я приготовила завтрак: пожарила сырники и мама с аппетитом их поглощала со сметаной. Полный холодильник продуктов её поразил, она только заметила, что я сильно потратилась. Я собиралась уходить и это было наше прощание.