Крах Третьего рейха

Капитуляция Берлинского гарнизона

1 мая 1945 года после отклонения нацистским руководством советского ультиматума о полной и безоговорочной капитуляции, переданного через генерала Кребса, начался последний штурм центральной части Берлина, где находилась имперская канцелярия.

248-я и 230-я стрелковые дивизии 5-й ударной армии штурмом овладели государственным почтамтом и завязали бой за дом министерства финансов. Напротив здания министерства находилась имперская канцелярия.

В это же время 301-я и 248-я стрелковые дивизии той же армии овладели зданиями гестапо и министерства авиации. Кольцо вокруг имперской канцелярии сжималось все сильнее.

Последний бой 301-й и 248-й дивизий за имперскую канцелярию был наиболее трудным. Схватка на подступах к зданию и внутри канцелярии носила особенно ожесточенный характер. В этом бою отличилась майор A. B. Никулина из политотдела 9-го стрелкового корпуса. Действуя в составе одной из штурмовых групп, она пробралась через пролом в крыше наверх и прикрепила к шпилю рейхсканцелярии красное знамя.

Первым комендантом здания имперской канцелярии был назначен заместитель командира 301-й стрелковой дивизии полковник В. Е. Шевцов, а 4 мая его сменил на этом посту майор Ф. Г. Платонов из штаба 5-й ударной армии.

Накал страстей нарастал. Чисто психологически дата 1 мая имела большое значение для советской стороны. От Жукова Сталин ждал главной вести — о полной капитуляции берлинского гарнизона.

Вечером 30 апреля Жуков позвонил командующим своими армиями с единственным вопросом, смогут ли они к празднику Первомая полностью очистить Берлин. На этот вопрос генерал В. Чуйков, в частности, ответил:

«Судя по сопротивлению противника, которое, правда, ослабевает, надежды на скорую капитуляцию у меня нет».

С докладом Сталину о взятии Берлина к 1 мая Жуков «не успел». Враг сопротивлялся ожесточенно, и признаков его возможной капитуляции не наблюдалось.

К вечеру 1 мая маршал Г. К. Жуков вновь в который раз за операцию подверг резкой критике своих танкистов. В телеграммах командующему 2-й гвардейской танковой армии и командирам 1-го механизированного, 9-го и 12-го танковых корпусов он написал:

«Части 2-й гвардейской танковой армии ведут наступление исключительно плохо. За последние три дня армия не имеет вообще никаких результатов.

Я вынужден строго лично вас предупредить и требую:

1. Организовать бой лучше, чем вы организовывали до сих пор.

2. Вылезти из подвалов и видеть лично бой.

3. Подготовить три-четыре танковые бригады и под личным командованием комбригов прорваться бригадам в тыл противника. За бригадами пустить главные силы корпусов и армии.

4. Проявить больше решительности. Действия 12-го танкового корпуса увязать с действиями авиации.

5. Результат донести 2 мая 1945 года лично мне».

Однако, несмотря на имевшиеся недостатки в наступлении советских войск, судьба берлинского гарнизона уже была решена.

Утром 2 мая 1945 года почти одновременно в штабы 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов пришли донесения о встрече войск обоих фронтов в самом центре Берлина. Южнее рейхстага на расстоянии 200–300 метров встретились 713-й полк 171-й стрелковой дивизии войск Конева и 76-й полк 27-й гвардейской стрелковой дивизии войск Жукова. Сразу же поступили сообщения и о других встречах частей двух фронтов.

В 0.40 2 мая радиостанция 79-й гвардейской стрелковой дивизии перехватила следующую радиограмму на русском языке от имени командования немецкого 56-го танкового корпуса:

«Просим прекратить огонь. Высылаем парламентеров. Опознавательный знак — белый флаг на красном древке. Ждем ответа».

Радиограмма была доложена командующему войсками 8-й гвардейской армии генерал-полковнику Чуйкову, который приказал прекратить огонь на участке 4-го гвардейского стрелкового корпуса, принять парламентеров.

Делегацию парламентеров возглавил полковник фон Дуфвинг, которому был передан советский ультиматум: к 7.00 2 мая полностью разоружиться и организованно сдаться в плен.

В 6.00 2 мая 1945 года командир 56-го танкового корпуса, он же командующий обороной Берлина генерал артиллерии Вейдлингв сопровождении генералов Шмидта, Ланкварта и Веташа перешли линию фронта и сдались в плен. От генерала Вейдлинга советское командование потребовало подписания приказа о немедленном прекращении сопротивления, что и было исполнено. Приказ немецкому гарнизону города Берлина гласил:

«30 апреля 1945 года фюрер покончил жизнь самоубийством. Мы, поклявшиеся ему в верности, оставлены на произвол судьбы.

Согласно приказу фюрера, вы должны продолжать борьбу за Берлин, несмотря на то, что недостаток в тяжелом оружии, боеприпасах и общее положение делают эту борьбу бессмысленной.

Каждый час продолжения вами борьбы удлиняет ужасные страдания гражданского населения Берлина и наших раненых.

Каждый, кто падет в борьбе за Берлин, принесет напрасную жертву.

По согласованию с Верховным командованием советских войск, требую немедленно прекратить борьбу.

Командующий обороной Берлина генерал от артиллерии Вейдлинг».

В 11.30 2 мая в расположение 8-й гвардейской армии перешли представители заместителя министра пропаганды доктора Фриче. Они заявили, что в ночь на 2 мая Геббельс покончил жизнь самоубийством и что Фриче остался высшим представителем гражданской власти в Берлине. Советское военное командование передало через парламентеров свое требование завершить в течение 2 мая организованную сдачу в плен частей всего гарнизона немецкой столицы.

В тот же день в 13.00 на КП 8-й гвардейской армии прибыл сам доктор Фриче, который сообщил, что приказ о капитуляции им подписан, передан по радио всем частям и подразделениям, обороняющим город Берлин.

По мере доведения приказов генерала Вейдлинга и доктора Фриче о капитуляции до войск сопротивление постепенно прекращалось. К исходу дня 2 мая войска 8-й гвардейской армии очистили от противника занятые кварталы в центральной части города, при этом только на своем участке ими взяты в плен 17 300 солдат, офицеров и генералов.

С целью доведения до немецких войск приказа Вейдлинга о капитуляции берлинского гарнизона со 2 мая стала активно практиковаться посылка в войска противника наших парламентеров. Парламентерские группы обычно состояли из наших офицеров и переводчиков, иногда в эти группы включались военнопленные немецкие офицеры или солдаты.

Отважно действовали в качестве парламентеров майор Шадзунский и подполковник Олефир из управления 146-й стрелковой дивизии 3-й ударной армии. 2 мая советские офицеры, принимая сдававшихся в плен немцев, натолкнулись на большую вооруженную группу немецких солдат, отказавшихся сложить оружие.

Шадзунский и Олефир послали к немцам шесть женщин из числа местного населения и одного военнопленного солдата с целью склонить врага к сдаче в плен. Однако эта акция советского командования успеха не принесла.

Тогда майор Шадзунский и подполковник Олефир приблизились к окруженной группировке немцев сами и предложили им прекратить бессмысленное сопротивление. Немецкие солдаты ответили отказом и, обступив двух советских офицеров, повели их в свой штаб. Там их разоружили и привели к генералу.

На предложение наших офицеров капитулировать немецкий генерал ответил, что не получал никакого приказа о прекращении сопротивления. Более того, как отметил немецкий генерал, в 13.00 2 мая немецкое радио от имени адмирала Деница передало приказ регулярным частям продолжать войну.

После 40-минутных переговоров генерал для уточнения условий капитуляции приказал отправить в качестве парламентеров к нашему командованию немецкого полковника, майора, адъютанта и переводчицу.

На двух машинах оба советских офицера и немецкие делегаты прибыли в штаб 265-й стрелковой дивизии. Немецким офицерам были переданы следующие условия капитуляции:

«1. Сложить оружие и прекратить сопротивление.

2. Оружие должно быть сдано в неповрежденном состоянии.

3. Солдатам и офицерам гарантируется жизнь, хорошее обращение и сохранение личных вещей.

4. Раненым — оказание медицинской помощи.

5. Офицерам сохраняются награды, холодное оружие. Высшему офицерскому составу разрешается иметь ординарцев».

Парламентеры просили 5–6 часов для передачи условий капитуляции начальнику немецкого гарнизона, однако наше командование предложило им вернуться через час и сообщить ответ. Срок сдачи в плен был намечен на 16.00.

Ровно через час с истинно немецкой пунктуальностью парламентеры вернулись. Вместе с ними прибыли генерал-лейтенант Гюром, полицай-президент Берлина, и генерал-майор Хайнбург, начальник полиции Берлина. Условия капитуляции были приняты. В 18.00 немцы на этом участке начали организованно сдаваться в плен. Благодаря решительным действиям майора Шадзунского и подполковника Олефира капитулировало свыше 5 тысяч немецких солдат, офицеров и генералов.

В ночь со 2 на 3 мая маршал Г. Жуков отправил Верховному Главнокомандующему донесение за № 00524 об овладении городом Берлином:

«1. Противник на правом крыле фронта продолжал отходить в западном направлении, оказывая слабое сопротивление наступлению наших войск.

Окруженный гарнизон города Берлина во главе с комендантом города генералом от артиллерии Вейдлингом и его штабом прекратил сопротивление и сдался в плен нашим войскам. Отдельные группы окруженного гарнизона, пытаясь прорваться в западном направлении, уничтожаются нашими войсками в районе Шпандау и западнее.

2. Войска фронта, сломив сопротивление окруженного противника, овладели столицей Германии — городом Берлином и в течение дня пленили войска, оборонявшие городу также уничтожили отдельные группы, пытающиеся прорваться из города Берлина в западном направлении. По предварительным учтенным данным, за 2 мая из состава войск окруженного берлинского гарнизона противника взято в плен более 64 тысяч солдат и офицеров...

На правом крыле фронта войска продолжали стремительное наступление и, преодолевая слабое сопротивление противника, за день продвинулись вперед до 50 километров и в районе Вильснак (12 километров юго-восточнее Виттенберга) передовыми частями соединились с американскими войсками.

В ходе дневного наступления войсками фронта уничтожено до 6000 солдат и офицеров, 18 танков и самоходных орудий, до 100 полевых орудий, более 200 пулеметов, до 70 минометов, 140 автомашин и 6 различных складов. Захвачено: танков и самоходных орудий — 29, орудий полевых — 320, минометов — 80, пулеметов — 700, винтовок и автоматов — до 40 тысяч, автомашин — 1500, самолетов в разобранном виде — 703, паровозов — 19, железнодорожных вагонов — 163, бронетранспортеров — 12, складов разных — 37 и много другого военного и народнохозяйственного имущества. По предварительным данным, на всех участках фронта за 2 мая взято в плен 90 050 солдат и офицеров, в том числе 7 генералов, более 600 офицеров и в госпиталях — 10 700 раненых солдат и офицеров противника...»