ПД 3

— Это каких? Гроссов?

— Нет.

— А каких тогда?

— Небезразличных и готовых рисковать ради того самого общего блага…

Помедлив, я кивнул:

— Спасибо. Пожалуй, моя начинавшаяся было депрессия отступила.

— Ты сделал доброе дело, мистер Градский. Думаю, что небольшая община с Назаруса и Торуса-9 никогда не забудет тебя. Да и мы — полицейские Мэйна — тоже не забудем. Я сама родом с Айсброкера-13. Его больше нет, а раньше оно располагалось чуть дальше Назаруса. Меня перевезли сюда еще ребенком, но я отчетливо помню постоянный голод, жажду и обреченные глаза матери, что умерла от пневмонии у меня на глазах…

— К-хм…

— Удачи тебе, мистер Градский. Судя по характеру и делам — она тебе понадобится.

— Спасибо — повторил я и, кивнув на прощание, зашагал к выходу, чувствуя, что ко мне вновь возвращается уверенность — Спасибо вам…

3.

Километровый пустотелый слиток металла, представляющий не только мой дом, но и мою родину, продолжал неподвижно висеть в вакууме в ста километрах от станции Мэйн-1. Остывшие двигатели таковыми и оставались — я, прижатый обстоятельствами, стал чуть прижимистей и не собирался тратить даже килограмма порошкового топлива, чтобы подойти ближе к станции. Но вряд ли столь массивному крепышу как мы разрешили бы это сделать.

К чему станции такой риск?

Ведь куда проще буквально стрелять в нас самонаводящимися контейнерами, верно?

Двадцатиметровые грузовые контейнеры, с закрепленными на них маневровыми движками, получали первичный импульс прямо на станции — банальный рельсотрон, на местном сленге именуемый плевачом «стрелял» этими «пулями» прямо в нас. Контейнеры подлетали к гиганту рудовоза, после чего врубались маневровые движки, что чуть замедляли полет «пули», а в случае нужды корректировали ее полет. Как только контейнер входил в прямоугольный проем заднего трюма, где створки гигантского люка попросту не работали и находились в открытом состоянии, движки врубались снова, останавливая посылку, а затем и паркуя ее у пола в заданном месте. Врубались магниты и контейнер намертво прижимало к стальной плите пола, после чего все четыре движка отсоединялись, превращаясь в отдельных дронов и улетали обратно к станции, предусмотрительно держась в стороне от маршрута продолжающих поступать грузов. На станции, заправив свои крохотные баки, дроны цеплялись к следующему контейнеру и рельсотрон снова выплевывал их в вакуум по направлению к нам. Учитывая обязательную подсветку в нескольких режимах, цепочка летящих к рудовозу контейнеров походила на новогоднюю гирлянду. А мы тогда выглядели ее пожирателем, что жадно глотал яркие точки, взамен выплевывая жалкие тусклые искорки…

Мы принимали груз за грузом, что не только занимали пространство в заднем трюме, но и задавали нам новый маршрут — ведь у каждого из контейнеров свой пункт назначения. Я брал все. Мне годился любой заказ на доставку, если он отвечал моим не столь уж жалким требованиям, подправленным под новые реалии.

Требования были следующими: никакой срочности в доставке, все законно, опечатано и застраховано, груз неприхотлив к условиям перевозки, посылка находится в стандартном контейнере, и отправитель готов немедленно внести полную предоплату стоимости доставки.

Да полную.

Да я вдруг стал настолько привередлив.

Все объяснялось просто — грузов на гиганте Мэйн-1 оказалось куда больше, чем готового его доставить транспорта. Обычно свято место пусто не бывает и космос полон предприимчивых дельцов, что не упустят даже относительно выгодной сделки по доставке. Но это касалось лишь действительно дорогих грузов, за доставку коих отправитель готов щедро заплатить. В отличие от небольших здешних каботажников, я брал вместимостью гигантских трюмов и неприхотливостью к оплате — главное дайте полную предоплату. Это было моим главным условием и все эти часы я пристально следил за его исполнением, не покидая уютной портовой кафешки.

Даже смешно — ведь я сам не знаю с каких это пор стал так непринужденно чувствовать себя в очередном «аквариуме» с потертой пластиковой мебелью, ужасным меню и донельзя мрачным персоналом. Вот и сейчас, пристроившись в углу под мигающей неоновой рекламой сануки удона, я втягивал в себя лапшу, жадно запивая пересоленным бульоном и, изредка делая глотки почти настоящего и уже остывшего зеленого чая, не отрывал взгляда от экрана планшета, где одна за другой появлялись зеленые и красные строчки.

Плюсы и минусы.

Экономика во всей ее красе.

Зеленые строчки означали нашу условную прибыль. Предоплата за доставку груза. И зеленые строчки появлялись регулярно. Вот только красные строчки почти не отставали, а если их и было чуть меньше, они компенсировали это пугающими цифрами.

Просто поразительно как много всего мне требовалось покупать. Одного только топлива я взял на — даже озвучить страшно! — восемь тысяч кредов! И это ведь жалкий минимум. Я бы взял раз в пять больше и с удовольствием, но заработки не позволяли такого размаха. К тому же, помимо этого, было немало трат на всевозможные расходники. Я покупал и покупал, пока что, не продавая ничего кроме пространства в кормовом трюме. И каждая красная строчка означала, что к бывшему рудовозу только что стартовал очередной контейнер с ценными для нас вещами.

Я приобрел все для сварочных работ, запчасти к ремонтным дронам, запас льда и продовольствия, три тонны истощенной почвы, новый запас медикаментов, причем удвоенный и плевать на цену, учитывая недавний кошмарный опыт. Следом я переключился на закупку воздуха, не забыв оплатить полную очистку и дезинфекцию наших коллекторов.

Как же я был благодарен предусмотрительности и параноидальности Лео! Ведь именно ИскИн настоял на аварийной математике людских отходов, как он ее назвал. Вафамыч называл это «алгеброй говна». И был абсолютно прав — ведь так оно и было.

Изначально, еще до покидания Торуса-9, мы договорились, что в трюме установят пятитонный коллекторный бак, куда будет собираться все то, что породят тела трехсот пятидесяти пассажиров. Туда же отправлялись вообще все жидкие отходы от помывки, мытья посуды и прочее. И бак уже начали монтировать — тот самый старый пятитонный резервуар, залатанный, утыканный трубами и доставленный древним буксиром. Всех все устраивало — кроме Леонардо, что полыхнул как солнечная вспышка, высказав мне все о недальновидности нашего вида. Когда я осторожно уточнил причину его машинной ярости, ИскИн начал сварливо перечислять и считать, порождая именно то, что Вафамыч и назвал «алгеброй говна».

Лео начал с того, что «порадовал» меня информацией о среднем количестве биологических отходов, производимых одной взрослой человеческой особью за полные сутки. Затем он предложил мне умножить все сначала на семь дней пути, а следом на количество пассажиров. Полюбовавшись моими выпученными глазами, он продолжил подсчеты, напомнив, что помимо посещений туалета у пассажиров наверняка возникнут и иные нужды, напрямую связанные с производством еще большего количества отходов.

Я тогда резонно возразил, что отправляющимся к лучше жизни пассажирам можно как бы немного потерпеть и «урезать» свои нужды. Кушать и пить меньше, недельку можно не помыться и все такое… Лео же легко парировал, сообщив, что нельзя полагаться на благоразумность и экономность рода человеческого. А еще мы обязаны учитывать форсмажорные риски и поэтому коллекторный бак должен быть куда больше по объему. И он настаивает!

А мы дураки еще спорили с ним…

А когда случилось то, что случилось… я был крайне рад не только увеличенному объему коллекторного бака, но и наличию дополнительных блоков пищевого льда… Сейчас я восполнил все ранее потраченное, заодно вычистив все ранее заполненное. Мы стали обладателями шести тонн замороженной воды, помещенной в контейнерах рядом с центральным трюмом и еще три тонны разместилось в передней части корабля — эта вода пойдет на нужды команды и разрастающейся на глазах оранжереи.

В эти же часы я стал лучше в умении торговаться. И неплохо подковался в искусстве отказов — а отказываться приходилось постоянно. Даже от действительно выгодных заказов, за которые отправитель был готов заплатить вдвойне или даже втройне. Причина — все эти заказы должны были отправиться в другую сторону.

А один раз мне пришлось преодолеть невероятный по силе соблазн…

Мне предложили доставку двадцати двух стандартных контейнеров по стандартной цене, но сверху добавили бонусы в виде двух старых ремонтных дронов, трех больших солнечных панелей и семи тонн технической воды. В общем отдавали все что могли, лишь бы я взялся за эту проклятую доставку — а судя по информации с биржи заказов браться никто не хотел. Еще бы. Ведь доставка была не куда-нибудь, а на самую окраину, к старой космической станции в узких кругах известной как Невезуха.

Просто обалдеть…

И я, благодаря последним месяцам моей резко ускорившейся бурной жизни, уже считая себя взрослым состоявшимся мужиком, вдруг представил как подплываю на новом огромном рудовозе к Невезухе и, делая глоток кофе из капитанской крутой кружки, небрежно бросаю несколько слов в микрофон: «Эй на Невезухе… капитан Градский на связи»…

Вот ведь…

Я даже рассмеялся, с некоторым усилием вжимая пиктограмму отказа от предложенного заказа.

Не прошло и минуты как окошко выскочило снова — условия почти те же, но теперь в качестве бонуса давали еще и контейнер с «убитой» техникой — мешанина из отработавших свое дронов и различных обломков. Я снова отказался. После чего заказал себе еще одну порцию сануки удона и продолжил бродить по здешней торговой площадке, то и дело отвлекаясь на оценку череды зеленых и красных строчек. Иногда я переключался на дополнительную вкладку, где въедливый Лео уже формировал наш будущий маршрут с учетом точек доставки уже взятых на борт грузов…

Здешняя торговая площадка была удивительна — тут действительно было все. Если нет в наличии — тебе предложат сделать предоплату в размере от двадцати до тридцати процентов от полной стоимости и дадут гарантию, что в условленный срок ты сможешь забрать свою посылку с любого из здешних огромных складов. Но мои главные запросы уже были почти удовлетворены на текущий момент, и я занялся делом помрачнее — заказом расходников к скафандрам и всего «убойного».

Тридцать стандартных картриджей к винтовке «Блюститель», два контактных электрошокера «Искра-Р» повышенной мощности и набор для чистки и ухода за оружием. В планах была большая тренировка со стрельбами, так что сэкономить тут не получится. А я давно не тренировался — почти неделю. Все из-за грустных событий на борту, но все разрешилось и сейчас пора наверстывать упущенное.

Когда зеленые и красные строчки начали появляться все реже, по меняющимся цифрам я понял, что эти сделки наконец-то принесут нам пусть невеликую, но все же прибыль. Ну надо же… Но затем я вспомнил сколько стоит топливо и сколько нам его требуется… и снова погрустнел.