Академик Г.А. Николаев. Среди людей живущий

— Как же так! Столько затрачено средств, весь коллектив наводил порядок на территории, а нас оценивают по какой-то, извините, туалетной бумаге. Еду сейчас же к Купрееву.

Сергей Александрович Купреев был первым секретарем Бауманского РК КПСС. Он хорошо знал и ценил Георгия Александровича, но встречались они редко, поэтому его очень удивил неожиданный визит ректора МВТУ, представителя крупнейшей партийной организации района. Я же с давних лет находился с Сергеем Купреевым в дружеских отношениях. Работал под его руководством в комсомоле, когда он был первым секретарем Московской городской комсомольской организации, а теперь в Бауманском РК КПСС. Через некоторое время он позвонил мне: «Ну, у тебя ректор боец, я едва его успокоил».

Георгий Александрович в силу своей огромной работоспособности и безотказности нес очень много общественных нагрузок по линии города, министерства, Совмина. (В МВТУ он был членом парткома.) Вдруг неожиданно возникла еще одна нагрузка в Училище. В 1970—1980-е годы в стране было несколько попыток борьбы с алкоголизмом. Во время очередной кампании было рекомендовано создать при предприятиях антиалкогольные комиссии. Дошло дело и до вузов. Партком предложил эту комиссию возглавить ректору.

Николаев начал отказываться, но секретарь парткома Терещенко с присущим ему юмором стал убеждать:

— Георгий Александрович, во-первых, в Училище вы самый уважаемый человек, а во-вторых, вы — единственный в институте непьющий, если не считать Баумана (имеется в виду памятник Николаю Эрнестовичу. — Примеч. СА. Жукова). Кому, как не вам?

Видимо, это его убедило.

— Хорошо. А как же бороться?

— Георгий Александрович, вы же знаете: лучший метод воспитания — личный пример, — ответил Терещенко. — Так что вам и делать-то ничего не придется!

Так со смехом и утвердили ректора председателем.

Уже немало сказано о его увлечении физкультурой. Чтобы нагрузить себя физически, он много ходил пешком и никогда не пользовался лифтом. Глядя на него, многие также обходились без лифта. Может быть, поэтому в главном корпусе со дня постройки не менялись лифтовые кабины. И вот однажды случился казус. Где-то в конце 1970-х годов МВТУ решил навестить Леонид Ильич Брежнев. Событие неординарное, все было приведено в должный вид: убрано, помыто, почищено. За несколько дней до визита был определен маршрут: подъезд к главному корпусу со стороны Яузы и подъем на третий этаж в кабинет ректора. Спецслужба осмотрела лифты и заключила: в таких кабинах Генсека поднимать нельзя. Заменить их уже не было возможности. Доложили ректору. Георгий Александрович понимающе выслушал и изумленно сказал: «Неужели на третий этаж нельзя подняться по лестнице?» (Леонид Ильич был моложе Георгия Александровича почти на четыре года.) Не знаю точных причин, но, может быть, поэтому визит Брежнева в МВТУ не состоялся.

В 1978 году было построено большое 16-этажное общежитие для студентов по Госпитальному переулку; в его приемке участвовал ректор. В вестибюле собралась большая комиссия (человек тридцать) от наших служб и от строителей. Все лифтовые кабины стояли внизу с открытыми дверями. Георгий Александрович спросил меня:

— Все собрались?

— Все.

— Ну что же, начнем с верхнего этажа.

И он уверенно пошел на лестничную клетку. На восьмом этаже я предложил Георгию Александровичу передохнуть, на что тот ответил, что не устал, и поднялся на 15-й этаж. И, явно довольный этим тренингом, с улыбкой поджидал остальных, едва сдерживающих дыхание. Было Георгию Александровичу в то время 75 лет.

Он использовал любую возможность для закалки своего организма.

Во время поездки в Джан-Туган хозяева предложили нам заехать по дороге в Нальчик в Долину нарзанов, которая находилась под Терсколом, и там пообедать. Я сообщил об этом Георгию Александровичу, будучи совершенно уверенным, что ни на какие шашлыки он не поедет. Но Георгий Александрович спокойно сказал: «Я уже бывал там не раз, но с удовольствием попью нарзана из источников». Мы вооружились стаканами и двинулись к бьющим из земли струям воды. Гляжу, Георгий Александрович направился к самому дальнему. Я за ним:

— Георгий Александрович, вы куда?

— Видите ли, я по традиции здесь делаю омовение.

— Так день же холодный, и полотенце мы не взяли!

— Ничего, я обсохну.

Спокойно разделся и влез под струю ледяной воды. И ни тени простуды, даже насморка.

Вспоминая подобные эпизоды из жизни Георгия Александровича Николаева, я не задавался целью раскрыть его как личность: сделать это очень непросто. Его государственная, организаторская, научная, общественная деятельности требуют отдельных исследователей. (К примеру, можно сказать, что при его скромности и трудностях с печатным делом в те времена он издал более 350 научных трудов объемом более 500 печатных листов. А сколько осталось неопубликованных?) Я вспомнил ряд эпизодов из его жизни, связанных с нашей совместной работой, которые раскрывают его человеческие качества. За 12 лет работы под его непосредственным руководством у меня сложилось мнение, что эти качества были у Георгия Александровича выдающимися. Во всяком случае, сейчас, по прошествии почти двух десятилетий после моего ухода из МВТУ, можно с уверенностью сказать: мне очень повезло, что я в своей жизни работал с таким человеком.

Владимир Васильевич Драгомир, кандидат технических наук, работал проректором по административно-хозяйственной работе МВТУ им. Н.Э. Баумана