Это наш дом
Читать книгу "Это наш дом"
— За то, что она — искусственная анти-Россия! — брезгливо выплюнул имперец. — Ее история выдумана вами, смысл ее существования в борьбе с Россией. Зачем вам понадобилось создавать такой жуткий нацистский симулякр? Зачем вы возвели на пьедестал героев подонков, фашистов и предателей Бандеру, Шухевича и Мельника? Других героев не нашлось?
— Они боролись против России! Эта проклятая страна всегда мешала нашей свободе!
— Ты и сам поверил в эту трескучую демагогию? Удивительно. Тебе ли знать, что все это ложь и фальшивка.
— Знаю, — пожал плечами Михаил. — Зато эти идеи помогали в создании украинской нации и отрывали ее от русских. Жаль, мы не успели…
— И уже не успеете, — неприятно усмехнулся имперец. — В живых из вас остался очень мало кто. А за выжившими установлен круглосуточный контроль. Ваше поганое украинство должно сгинуть вместе с носителями этой поганой идеи. Жаль только, что многие из тех, кто в нашей реальности стоял в наших рядах и воевал, здесь оказались националистами и даже нацистами. Мне больно было выносить смертные приговоры тем, кто там, на Великой войне, были моими друзьями. Но пришлось — мразь, в которую они превратились здесь, права на жизнь не имела.
— А что с тобой случилось после гибели Ани? — не сдержал любопытства националист, надеясь отвлечься от горьких мыслей.
— Что? — на мгновение задумался альтер-эго. — Многое. Сначала два года вместе с такими же, как сам, у кого западники или националисты убили родных, пробирался сначала по Украине, а потом по России до Екатеринбурга, где русские остановили нашествие и встали в мертвую оборону.
— Но почему к ним⁈ — сжал кулаки Михаил. — Неужели не было другого выхода⁈ Почему к кацапам⁈
— А к кому? — прищурился имперец. — К тем, кто повесил маму? Или к тем, кто насиловал Аню? Ты серьезно? Нет уж. А против этих тварей воевали только русские, потому я к ним и пошел. И не пожалел. Как мы перебирались через линию боевого соприкосновения — та еще история, но смысла рассказывать ее не вижу. Потом война. Двадцать восемь лет войны! Закончилась она в Америке. И на сей раз мы, а я давно стал русским, забыв о прежних взглядах, не простили никому и ничего. В мире осталась только наша империя! Лет через двадцать было изобретено преобразование тела, и я прошел его, снова стал молодым. К концу века были построены первые межзвездные корабли. И я тридцать лет пролетал капитаном фрегата дальнего поиска. Именно экипажем фрегата «Стремительный», которым я командовал, были найдены две системы с пригодными для жизни планетами — 55 Рака и 70 Змееносца.
— Капитаном фрегата дальнего поиска… — с искренней завистью повторил Михаил, и сам в детстве мечтавший о космосе. — А потом? И да, ты женился?
— И не однажды. У меня было восемь детей, сорок шесть внуков, больше ста пятидесяти правнуков, более отдаленных потомков не считал. После уход из дальнего поиска участвовал в колонизации нескольких планет, служил в Космофлоте. Участвовал в войне с агрессивными чужаками, похоже, потомками атлантов. Это так и не выяснили. Когда объявили о новом способе колонизации, подал заявку на конкурс и был приписан к Д-212 «Снегирь».
Он коротко поведал об эпопее колонизационного крейсера, потом о решении выбрать эту реальность.
— И еще одно напоследок, — криво усмехнулся имперец. — Мы обнаружили документы, что западники, решив использовать Украину против России, приговорили укранцев к геноциду. Земли, оставшиеся без «фауны», должны были поделить между собой Германия и Франция. Польшу тоже приговорили, тоже ведь славяне. Хочу узнать, неужели ты и такие, как ты, не понимали, как западники на самом деле к вам относятся?
— Да все мы понимали… — опустил голову Михаил. — Но Россия была страшнее, она могла разрушить наши легенды самим своим существованием, потому мы готовы были пойти на риск, лишь бы ее не стало. А с западниками надеялись договориться.
— Волки не договариваются с овцами, волки их режут, — усмехнулся альтер-эго. — Как можно было быть такими идиотами? Совсем ослепли от ненависти? Но ничего, вы проиграли. И проиграли навсегда! Мы об этом позаботимся, будь покоен. Вскоре само понятие «украинство» и Украина уйдут в небытие. Мы ошибки Хрущева не повторим, не надейся. Вам будет некому передать свои мерзкие идеи. Но ты так и не сказал, почему и как ты превратился в националистического подонка. Мы же были одинаковы. Как ты стал таким?
— Мы мечтали сделать из Украины свободную страну, в которой хорошо живется людям, которая с уважением относится к каждому своему гражданину, но для этого нужна была новая нация, а связи с Россией и ее историей мешали созданию таковой, — тяжело вздохнул Михаил. — Нужно было отсечь Украину от России. Этого требовала сама логика ситуации. Но, похоже, пойдя по пути ненависти, мы ошиблись.
— Неужели ты это понял? — вздернул бровь имперец. — Что ж, может ты и не безнадежен. Но на долгую жизнь можешь не рассчитывать. Ее надо заслужить. А теперь тебя отвезут туда, откуда взяли, в Черногорию. Живи, как хочешь, но учти, что за тобой наблюдают в каждый момент жизни. И стоит тебе попытаться что-либо предпринять, как окажешься на Сауле, будешь там доживать свой век. Среди себе подобных.
— Знаешь, лучше сразу ссылайте, — высокомерно заявил националист. — Ты и сам понимаешь, что я спокойно сидеть не стану, не тот характер.
— Вот сделаешь что-то, тогда поглядим, — хохотнул альтер-эго. — А по поводу страны мечты? Мы ее создали! До тебя не доходит, что такая страна может быть только всемирной, национальной — нет. Но черт с тобой, в конце концов, свое любопытство я удовлетворил. Ты интереса не представляешь. Так что прощай, вряд ли мы еще раз увидимся. А меня ждет экспедиция к недавно обнаруженным объектам сверхцивилизации. Сиди и завидуй!
Он что-то сделал, снова появились солдаты и увели Михаила. Домой его доставили при помощи челнока. Войдя, он отмахнулся от вопросов жены и ринулся к бару — душа горела, жаждала выпивки. Требовалось осмыслить все, что случилось, а это лучше всего делать со стаканом виски в руках. Однако ощущение того, что жизнь бездарно слита в унитаз, не покидало его. И это, как горько признавать, слишком похоже на правду.